Я не знаю...не знаю добра,
мне его никогда не давали,
только в белые кости ребра -
заточённые копья совали.
Я не знаю порыва любви,
что чудесна земная девица,
я когда-то лежа во крови -
увидал их животные лица.
Я уже не хочу, не внимаю
как милы их уста и улыбка,
уже очень давно понимаю,
как-же всё это жалко и зыбко.
В их убогой душе пустотища -
как по стенке зелёна лоза,
у людей не пусты голенища, *1
но ужасно пустые глаза.
Умирал - но несли не водицу,
мне тащили поганую грязь,
и сжимая у сердца десницу -
убегали весёло смеясь.
Мне порою несли анемоны,
предавая за славу и грош,
повидал я людей - легионы,
ни один из людей не хорош.
Кто-то скалится, вьется, искрится:
-Дурачок, его очи слепы.
Значит это - овечка, частица,
лишь немая частица толпы.
Ведь меня презирал, ненавидел -
просто всякий, ну всякий из них,
много гнили и гадости видел,
но ни разу не видел иных.
Пустооко толпою взирали,
словно хряки в навозе, овсе,
все меня находя - презирали,
не поверите, милые, все.
Даже если минуты, недели,
месяца и декады, года,
они выли, стонали, сопели:
-Никогда, никогда, никогда!
я составлен из теста иного,
я с тобою навеки един.
Но я снова, и снова, снова -
навсегда, неизменно один. *2
Уж давно ничего я не мерю,
уж давно ничего не ловлю,
никому я на свете не верю,
и уже никого не люблю.
Я поил их водою, barbari,
из души чистотою - всегда,
но пустые, безумные твари -
наплевали довольно туда. *3
Где иконы и фото, истоки,
где вода возвышенной реки,
но все эти душевны потоки -
для чужого ума - пустяки.
Помню было - толпою избили,
за "иное" хуля и виня,
а немного позднее - убили,
вот и нету на свете меня.
По аллее иду - темноокий,
среди стаи оскалов и рож,
я иду - навсегда одинокий,
на фантома немного похож.
Я увы - не умею дружится,
и увы - я навеки молчу,
на заветное ложе ложится
я ни с кем, ни за что не хочу.
Хамоватые, бычии рыла,
всё иное на свалку несут,
телеси их ума - уж остыло,
это тело уже не спасут.
Все толпою напали и воют,
и копытами в душу стучат,
...а потом о ранении ноют,
и про дикие боли мычат.
Их лелеют, клыками мерцая,
две оравы - безумья пажи,
и тебя без конца порицая -
достают из одёжи ножи.
И как только слабину увидят,
и как только слабину найдут,
потому-что тебя ненавидят -
за тобою с ножами придут.
Зная боли, от мира, невежды,
о подмоге уже не кричу, *4
я уже не имею надежды,
я уже ничего не хочу.
Если зло вероломно напало,
повторяю одно: -Ну и пусть.
Что летало во мне - то упало,
а осталась ужасная грусть.
Я когда-то, попозже, почину,
в небеса навсегда убегу,
проявить уважение к чину - *5
я, увы, никогда не смогу.
Мне дана нежеланная ссуда -
эта злая толпа, нищета,
не могу среди этого люда,
среди люда, увы, духота..
Нагота, наркота, алкоголи -
это жалкая быль не моя,
но давно я не ведаю боли,
ибо дикая боль - это я.
Бытие всё любимое спишет,
ведь увы - я поэт...не кассир,
только тьма у могилы напишет:
-Я тебя не забуду. Мессир.
только тихая ночка напишет:
-Я тебя не забуду. Мессир.
***
1-я строка:
Мою бедную лавочку спишут,
***
3-я строка:
только тени у гроба напишут.
*
только тихие тени напишут,
***
4-я строка:
у забытой могилы - мессир.
*
у забвенной могилы - мессир.
*
-Засыпайте спокойно. Мессир.
***
и тому кто поэт, не кассир,
темнота у могилы напишет:
-Я тебя не забуду. Мессир.
*****
*1
В несостоятельных умом скопищах около-кабацких особ в Российской империи - была мода на ношение ножа за голенищем сапога. Приведу пример из творчества Сергея Есенина:
Пойду по белым кудрям дня
Искать убогое жилище.
И друг любимый на меня
Наточит нож за голенище.
***
*2
как всегда - оставался один.
Перевод: как всегда на планете (в этом мире) - один.
***
*3
хохоча наплевали туда.
***
*4
я всегда неизменно молчу,
*5
Под "чином" подразумевается любая иерархия, профессиональная, социальная и т.д.
28