Мой дед родился в 1905 году в деревне под Смоленском, его рассказы могут быть интересны, особенно для понимания - трудна ли сегодня наша жизнь.
Начало войны 1914 года
"У нас несколько деревень стояло рядом, между ними поля. О войне никто не говорил, деревня мало интересовалась этим. И вот, однажды около полудня, видим - через поля скачет всадник в военной форме, на белом коне. Проскакал мимо к управе. И через несколько минут деревни завыли женскими голосами. Мы поняли - война! Тогда в деревне это было страшно - для многих война означала потерю отцов и сыновей, потерю кормильцев, крайнюю нищету и полное разрушение будущего. На войну уходил мой старший брат, был он рослым и сильным, часто участвовал в деревенских драках. Попал он в драгунский императорский полк. Больше мы его никогда не видели. Потом кто-то сообщил, что на войне брат уцелел. В родную деревню он уже не вернулся. А в 1920 году в составе Первой конной армии РККА участвовал в походе на Варшаву, где был убит".
О деревенской жизни и революции 1917 года
"В деревнях жизнь была разная. У нас деревня была не богатая, середняки в основном. Мужики пили, никто в бога не верил. В церковь ходили только женщины. У многих был туберкулез. Рядом было село богатое - там жили по другому. А у нас помещиков не любили. Поэтому, когда грянула Октябрьская революция в 1917 году, многие присоединились к революционерам и громили помещичьи усадьбы. Но был там один помещик, добрый и деловитый, которого народ уважал - так его выбрали потом председателем колхоза. Не было такой всеобщей классовой ненависти - смотрели что за человек. Но многие помещики вели себя с крестьянами очень плохо. При них у нас будущего не было бы."
Раскулачивание
"У отца было семь детей, но это большевиков не интересовало. Главное - у нас было две лошади и мы подлежали раскулачиванию. Не стали ждать, схватили в охапку детей и поехали в город. Там я в последствии устроился на завод рабочим в горячий цех - туда никто не хотел идти, поэтому были вакансии. Это было страшное место - сильнейшая жара, пот лил градом. Пить воду нельзя - сразу становилось плохо. Кто не выдерживал и пил воду, через пару дней увольнялся.
Я сильно затягивал ремень, это помогало заглушить жажду.
А на работу и обратно я пешком ходил 4 - 5 часов, никакого транспорта не было".
Репрессии в деревне, продразверстка
"Через село в соседнюю деревню проходил отряд в форме красноармейцев. Остановились у нас и комиссар потребовал у старших молодежь для поддержки. Назначили меня. Не разбираясь дали в руки винтовку и сказали следовать с ними. Но вышли из села уже поздно и до нужной деревни не успели добраться, заночевали в лесу в сторожке. Ночью я проснулся и услышал, как они переговариваются: каких-то деревенских надо расстрелять. Я сильно испугался, так как потом мне в любом случае было не жить. Когда они затихли, я тихо выполз из сторожки и сразу побежал прятаться к друзьям не в свою, а в другую деревню. Через месяц вернулся домой. Оказалось, комиссары меня не разыскивали".
Репрессии в городе
"В 30-х годах я работал на большом заводе рабочим. Жили мы на улице из трех домов, в основном это были рабочие завода. Однажды ночью мы проснулись от шума на улице. К первому дому подъехали грузовики, слышались какие-то непонятные звуки. На следующий день на работу многие не пришли, а нам сообщили чтобы не беспокоились - так надо. Вечером окна в первом доме не горели. Ночью опять приехали автомобили, уже ко второму дому. Мы все поняли, моментально собрались и уехали в другой город".
Война 1941 год
"Осенью 1941 года меня направили на офицерские курсы и после подготовки отправили на фронт под Вязьму. Офицерские документы меня так и не нашли, служил рядовым. Бои начались у реки, которую мы должны были форсировать. На той стороне мы увидели заграждения и часовых фашистов. Командир приказал мне и еще нескольким бойцам, кто хорошо плавал, скрытно переплыть реку и атаковать. Переплыв реку, мы ползком подобрались к заставе и сняли часовых. За это награжден медалью.
Потом были длительные бои, начал образовываться вяземский котел. Нас постоянно обстреливали из минометов. Полк нес огромные потери. Под конец командир решил прорываться из котла. Осталось всего несколько человек. Командир сказал бежать за ним от воронки к воронке. В одной из воронок рядом с ним разорвалась мина - насмерть. Из окружения к своим выбралось только три человека. Буквально через несколько минут рядом прозвучал взрыв и меня ранило осколками. Очнулся в госпитале. Мне сказали, что я ранен в ногу, осколки задели также печень, один осколок застрял у сердца. После долгого лечения в госпитале меня выписали, вчистую комиссовали и отправили домой умирать - так сказал мне врач, чтобы я готовился". Но дед выжил. Он вылечился отваром из овса.
Семья в эвакуации
"А бабушка твоя с двумя малыми детьми была отправлена в эвакуацию в Казахстан. Ехали в холодное время. Поезд остановился в степи на безлюдном полустанке, кажется была какая-то поломка. Сказали что можно погулять. Когда бабушка отошла уже далеко, поезд дал гудок и неожиданно тронулся. Добежать до него бабушка с детьми не успела. Они были одни в холодной степи. Оставалось только ждать другого поезда. Все сильно замерзли, но наконец поезд появился. Проводник не хотел брать их с собой - запрещено. Бабушка отдала ему все деньги и их пустили в вагон. А иначе вас всех может быть и не было".
В 70-х годах дед съездил в свою деревню: из знакомых в живых остался только один человек.
Жизнь в 60-х годах
"Я работал директором завода. Основные проблемы были с кадрами: пьянка и дураки. Пили многие, пришлось женам разрешить получать за них зарплату - все пропивали. Некоторых приходилось пропесочивать: вызывал и говорил - еще раз загуляешь - волчий билет (на работу только дворником) и выселение на сто первый километр. Многие пугались, другие спивались до белой горячки. Это Сталин со своими фронтовыми стаканами водки, раньше так не пили.
Дураков на заводе было достаточно. Работать серьезно они не могли, но я их пытался пристроить на легкую работу. Приходили жены, просили за них. Все таки свой дурак лучше незнакомого мерзавца. Безобидные дураки бегали по профкомовским делам, следили за чистотой и т.д. Были и вредоносные - начинали везде бегать, приставать к людям, мешать работать, болтали всякие глупости. Таких приходилось выгонять.
Еще были проблемы с карьеристами - появлялись молодые люди с амбициями, толком ничего не знающие. Вместо того, чтобы учиться у старших, начинали бегать по начальству с трескучими фразами, пытались поучать, предлагали глупости, писали письма в райком партии. В основном уходили сами, видя что карьеры так не сделаешь."
О политике в 70-х годах
"Америка неуклонно скатывается к фашизму, а экономика у них гнилая - сплошные долги. Желудок американского рабочего забит тушенкой. Недавно говорил тут с одним, он все повторял, что в Америке хорошо. Я слушал его, слушал, а под конец и говорю: забыл про миллионы безработных, хочешь всю жизнь от страха трястись. Он побелел, взвился и пошел. Не то в головах у таких. "
Еда в 70-е годы
"Надо есть простую пищу, не жирную. Обязательно есть вареное мясо, с белой соединительной тканью - это хорошо для пищеварения. Картошку, гречку, овсянку. Чай хороший или кисель. Можно с баранками. И чёрный хлеб - настоящее богатство! Аромат, иногда еще горячий продают. Мы в деревне похожий пекли. Овсяный чай можно делать - силы дает, чай из зверобоя. " Однажды дед увидел в магазине самую дешевую колбасу и подумал что наступил коммунизм. Но попробовав ее он передумал. Дед практически не болел до самой смерти.
Всю жизнь питался просто и дожил до 85 лет, несмотря на тяжелейшие ранения, которые мучали его до конца жизни. Лет в 80 он был у врачей, те посмотрели осколок у сердца (деда мучали перебои сердечного ритма) и сказали: ты солдат крепкий, лучше ничего не трогать - очень опасная операция.
Внутренняя политика в 80-х - годах
Горбачёв деду не нравился. Говорил: "болтун, все развалит! На Хрущева похож. Хрущев додумался - в совнархозах все свалил в одну кучу, от производства гвоздей до ракет."
Нравился ему Воротников, но тот не достиг высот. Про Ельцина говорил: "он злой как волк."
Горбачевская оттепель
Когда при Горбачеве начали расти цены, дед подошел к газетному ларьку и спросил сколько стоит понравившийся журнал. Ему ответили: 60 !
60 копеек ? - спросил дед. 60 рублей - поправили его.
И дед сказал: "Это конец!"
Дед не дожил до распада своей страны совсем немного.
Мои рассказы 1992 - 2017 гг http://stihi.ru/2022/01/22/6615