О ВРЕМЕНИ И О СЕБЕ
(Из книги "О людях для людей")
Глава 48. НАЧАЛО ЛИХИХ ДЕВЯНОСТЫХ
На учёте в Бирже Труда,то есть в Центре занятости и трудоустройства,я был дважды.Первый раз в 1997 году,после закрытия газеты и увольнения её работников, моей госпитализации в тульском кардиологическом центре,то есть,в городской больнице № 4,что находится на территории Баташовского сада у нас в Заречье. Это было где-то в конце 1997 года.И второй раз в 2004 году,также после ещё более жёсткого моего увольнения из заводской газеты,уже сменившей тогда своё название «Дзержинец» на «Косогорец»,и после такого же моего десятидневного лечения в том же кардиологическом центре.Должен сказать,что я впервые возглавил заводскую газету в очень тяжёлое и нестабильное время.В январе 1992 года.
События этих пяти лет нашли отражение не только в моих заводских журналистских материалах,описывающих жизнь заводского коллектива в эти «лихие» девяностые годы,а и в материалах рабкоров.Особенно накануне дефолта в стране и во время лихорадочной работы всего заводского коллектива накануне его почти полного банкротства.То есть,в преддверии 1998 года и всей той чехардой в смене хозяев и перехода завода из рук в руки.Кстати сказать,в самом начале приватизации и акционирования предприятия всё выглядело довольно заманчиво и пристойно,успешно и благополучно,несмотря на все трудности,аварии и неприятные случайности в жизни предприятия.Хотя завод работал по-прежнему,как часы,стабильно и чётко.Несмотря на все явные трудности в обеспечении сырьём и топливом.Хорошо налаженные заводские службы и в этих тяжелейших условиях умело справлялись со своими задачами.Постепенно налаживался сбыт металла.Если не стало спроса на металл внутри страны,то и службы сбыта сумели реализовывать его за границей.В первой половине девяностых годов завод получил три высоких международных награды за высокое качество выплавляемого и реализуемого на международном рынке чугуна. Повышалась зарплата работников завода,как компенсация,в связи с ростом цен внутри страны на продукты питания и товары первой необходимости.Продолжалась развиваться его социальная база,хозяйственные бытовые и продовольственные службы,обеспечивающие работников завода продовольствием и промышленными товарами первой необходимости.Полученные при реализации заводской продукции доллары обменивались на рубли,что позволяло повышать зарплаты и премии.Но именно тогда и началась в стране девальвация,когда рубли начали обесцениваться и все в стране стали получать миллионные зарплаты,как те,всем известные, «керенки», превращающиеся в обыкновенные фантики.Это осложняло жизнь заводчан,как и всех простых людей,но всё-таки,в сравнении с другими предприятиями области,да и страны,наш Косогорский металлургический завод выглядел на общем их фоне довольно благополучно.По бартеру приобретались за рубежом ценные вещи и распространялись, по довольно невысокой цене,среди заводчан в цехах завода.Этим занимались специальные комиссии при цехкомах.Но такое положение существовало не очень долго,пока заводские акции были в руках самого коллектива.Но потом,когда простые работники-акционеры задарма стали их продать и перепродавать скупщикам акций и самому заводу,пытаясь получить хоть какую-то материальную выгоду для себя,то постепенно контрольный пакет акций оказался в руках не у членов коллектива,а где-то на стороне.
Девяносто первый год для меня,как и для всех заводчан,оказался полной неожиданностью и каким-то чудовищным сном.Он вызвал у меня изумление,ужас и даже какую-то определённую растерянность.Да и не только для одного меня он оказался таким,но и для многих других простых людей нашей страны.Никто ничего тогда не понимал,не соображал,что происходит в стране и в её столице.Но,в то время,никто и не думал о гибели Советской власти.Ведь мы с детства привыкли верить в её силу и незыблемость,а страну Советов считали,как самое справедливое общество на свете и мечту человечества.Да оно,по большому счёту,так и было!С чрезвычайным удивлением и тревогой,с полнейшим ничего непониманием,наблюдали заводчане за тем,что происходило в Москве,ужасаясь расстрелу здания Верховного Совета в 1993 году,или как потом все его стали назвать,в подражание американцам,«Белым домом». Танки в столице тогда, казались,просто дикостью и кощунством,каким-то кошмарным сном. Никто не понимал,что такое ГКЧП,хотя все одобрили в душе выход его воззвания к народу.Но с танками и войсками был перебор,для наведения порядка достаточно было бы и милиции и ареста главарей-ниспровергателей существующего социалистического строя.Но руководство страны и Комитет государственной безопасности проявили удивительное бездействие.А ГКЧП оказалось марионеточным органом и спектаклем разыгранным Горбачёвым,укрывшемся в Форосе и тем подставившим его, остаавив его без своего руководства.
Статья преподавателя толичного Вуза Нины Андреевой:«Не могу поступиться принципами» жадно читалась всеми и вселила некоторую надежду на возвращение на круги своя,но,вскоре,и она,эта надежда,испарилась.Страна,как сказала в последнем своём стихотворении поэтесса Юлия Друнина,неудержимо катилась под откос.Меня больно ударила весть о гибели поэтессы и страны,а также нашего земляка,поэта и композитора Игоря Талькова,хотя я и не разделял его взглядов.Впервые я услышал о гибели Игоря Талькова с экрана телевизора поздно вечером,6 октября 1991 года.Мы только что вернулись с женой из кинотеатра «Старт» в наш заводской санаторий-профилакторий,где отдыхали вот уже несколько дней,и были в хорошем настроении после просмотра какого-то очень хорошего фильма. Мы уже готовились ко сну,как тут,словно от удара грома,прозвучали слова диктора.Мы застыли в совершенно оглушённом состоянии, поражённые этим страшным сообщением,ворвавшегося в нашу комнату с экрана телевизора.Мы стояли в оцепенении,в сплошном ужасе,не смея даже пошевелиться.Вот тогда-то и родились у меня печальные строки,под названием «Такая русская судьба!»,отражающее наше тогдашнее горькое душевное состояние:
Такая русская судьба,
Перед злом мы беззащитны,
И вновь сжимается душа –
Убит!.. Ещё один убитый!..
Опять в гробу прекрасное лицо,
И в горе,преклонив колени,
Скорбим!Так сколько подлецов,
Святая Русь,в твоей великой тени?
Дантес,Мартынов,кто ещё иной,
Ударил в сердце со всего размаху?
И вновь,поникнув гордой головой,
Поэт принёс себя на плаху!
Такая русская судьба,
Перед злом мы беззащитны,
И вновь сжимается душа –
Убит!.. Ещё один убитый!..
Россия!Звон колоколов
Печаль несёт и весть ужасна,
Так сколько ждать ещё гробов
И жертв ты принесёшь напрасно?
Вновь лучший из твоих сынов,
Чьи песни о тебе прекрасны,
Погиб Тальков,погиб Тальков,
Теперь уста его безгласны.
Стоим мы снова на краю,
Живём без веры,на пределе,
И в каждом дне я узнаю,
Ту боль,что нервы его пели!
И с этого времени многое изменилось в работе и нашей редакции.Как и в других печатных органах,да и во всех других СМИ,на страницах нашей заводской газеты стали появляться острые политические материалы,прослеживаться все катаклизмы смутного времени и борьбы всяких бурно рождающихся и исчезающих партий и течений.Хотя редакция и пыталась противостоять этому,считая,что наша газета должна отражать лишь заводскую жизнь.Но это не всегда удавалось,не потому лишь,что к этому времени она фактически и уже давно практически была общепоселковой,а потому,что все происходящие перемены в посёлке и в стране затрагивали также и заводские интересы, как все цеховые коллектива в целом,так и каждого работника в отдельности. Особенно острая борьба развернулась по сохранению или смене самого названия завода:носить ли ему дальше имя Ф.Э. Дзержинского или нет? В острых дискуссиях,и даже на проведённом внутризаводском референдуме,его имя было сохранено.Но это решение сохранилось не на слишком долгое время.В двухтысячных годах оно,всё-таки,как и его изображения- барельефа над заводскими воротами,не стало,оно былоликвидировано. Точно так же,как и не стало хорошо всем знакомой и талантливо исполненной скульптуры Дзержинского, находящейся много лет на втором этаже заводоуправления перед кабинетом директора завода,точно также не стало в посёлке и улицы,носящей его имя.И особенно жаль, что не стало талантливо выполненной скульптуры Ф.Э.Дзержинского,потому что она была разбита,видимо,"случайно",при проводимом евроремонте всех помещений заводоуправления.Жаль!Конечно,жаль!Потому,что это ведь не только наша история и память,страны и завода,застывшая в камне, но ещё эта скульптура была настоящим произведением искусства.Интересно было бы узнать имя скульптора? И эта скульптурная работа могла бы украсить в значительной мере и наш заводской музей. Жаль также,что не стало и улицы,носящей его имя,к названию которой мы привыкли с детства,она ведь была старейшей на Косой Горе. До революции носившей имя рабочей Слободы.
Точно также,но уже девяносто шестой год,для меня оказался не только трудным,но и самым ужасным.Я оказался вместе с работниками редакции в очень незавидном положении.Долг перед типографией за выпуск газеты постоянно рос и был к тому моменту довольно значительный.И потому последний номер газеты был опечатан, то есть,арестован из-за его не оплаты.Завод прекратил финансировать свою газету. Так, что теперь проблема оплаты ложилась не на завод,а лично на меня,как на редактора газеты. Так как, договор с типографией подписывал, именно, я,а не дирекция завода.Теперь всё претензии по финансированию газеты были адресованы лично ко мне,как к руководителю редакции,заключившей договор с типографией «Лев Толстой». И тут я был вынужден сам искать выход из сложившегося положения,и он нашёлся при помощи своеобразного бартера.И в этом случае я оказался просто счастливым человеком. Я пошёл к главному инженеру типографии и предложил ему решить ситуацию путём приобретения заводской продукции.То есть,используя своеобразный бартер. Был тогда составлен им список нужных типографии типоразмеров фитингов,причём,по штукам,и необходимого им ещё количество цемента. Но только типография потребовала тогда марку «500»,а цементный цех нашего завода выпускал лишь марку «300».Пришлось мне лично не только искать транспорт и отправлять всё это на склад в типографию,но и менять в магазинах имеющуюся марку «300» на «500».
А.Бочаров
2016.