1.Необъясненное лицо ношу
У лиц внимательных мужчин.
Необъяснимое как свет прошу,
Разглаживая сеть морщин
На лбу у города
А шелест шин
Велосипедных
Обещал покой.
И привкус счастья
Но - машу рукой. Прощай. За все.
Мне ближе боль.
В ней - привкус счастья
Не Тобой - луной
Уязвлена душа.
Прощай, твержу
И плавлю смуглым лбом стекло
И жду
И пью глаза - такие странные –
До дна
И горечь пью из темных губ
Светло
2.Но каждый взгляд Твой - как в лицо удар
Слова несут меня в такую глубь
В собор души Тебя вношу - как дар
Учусь молиться -
Часослов мой глуп
Не ведаю - святая простота! -
ЧтО есть Добро, чтО Зло
Пою лишь грусть
Еще не найдена, не есть, не ТА,
Кому любовью разрывает грудь
Кто прорастет через слова и вздор,
Когда в глаза упрется Зверя взор
И вдруг – о т р а в л е н а собой,
Бешусь, ругаюсь и свищу
Опять вхожу в пустой собор
Чему молиться? Вот ищу...
Вот гордость, гнев и доброта
Смиренье, смех,
И скорбный взор
Притворный... Нет!
Не ТА, не ТА,
Кто прорастет
Сквозь сор и вздор!
Сквозь коридор сомнения,
Взросленья, самомнения
Она пройдет, стихом дыша,
Пятнадцатилетняя душа
Моя,
Упрямая свеча
Зажженная безжалостно...
Ни пошлостью, ни шалостью,
Не загаси ее и стих,
Прикрыв ладонью, пронеси...
3.Да, я жила пятнадцатилетней
Еще пятнадцать взрослых лет
Пока Ты - первый и последний -
Был жив и врал, что я - поэт
Как был смешон ты, веря в это
Как был ты прав, втайне от всех.
Ты, мне велевший быть поэтом
Ты, поднимающий на смех
Мой крест - быть век пятнадцатилетней,
Остатки крыльев теребить.
Ты, мой сцеловывавший лепет,
Любить посмевший как убить.
4. И больше нет меня. Как редко
Я верю, что еще живу.
Живу, как та синица в клетке,
Как лес, который на плаву
Несет река и бьет о камни
Но боли нет. ЧтО боль бревну?
Мне не хватать огня руками.
Слов не выдергивать блесну.
Ты - мертв, и ничего не отнял.
Все тридцать лет мои - со мной.
Я детский лоб целую потный -
Твой под губами ледяной.
Еще свищу, пою как прежде
Нелеп и свист, и плач, и крик
Как в изнуряющей надежде
С одра поднявшийся старик
На рану лед - раннюю старость…
Вдыхаю жадно едкий дым
Горящих лет.
Как горб усталость
Пригнула. Голос стал седым.
Где легкость взлета, вседоверье?
Ученая, как драный кот,
Теперь я запираю двери
И говорю наоборот
Тому, что думаю...
А, впрочем,
И думать нынче - черный труд,
Затем, что каждой, каждой ночью-
Как не проснуться поутру
Изобретаю, полагая,
Что добровольно не умру