О ВРЕМЕНИ И О СЕБЕ
(Из книги "О людях и для людей")
Глава 14. МОЙ СТАРШИЙ БРАТ.
Если говорить о моём старшем брате,как о художнике,то в нём ещё в раннем детстве вспыхнула искорка божья,то есть,открылась любовь к живописи.Возможно,это влечение к кисти и краскам досталось ему от наших родителей,которые любили и очень даже умели восхищаться красотой природы,и если сказать точнее и правильнее,то и самой жизнью!Мне часто задают вопрос:почему твой брат рисует, а ты нет?Ну,что тут на это скажешь: так вот уж это всё получилось!А ведь способности у меня,а я это точно чувствовал,тоже были,и я тоже очень любил рисовать.Теперь,спустя годы,я отчётливо понимаю,что если бы мне на раннем этапе моей детской жизни было бы оказано большее внимания,то всё бы и получилось.И я бы тоже неплохо рисовал.Возможно,и я бы отдавался бы без остатка этому виду искусства, этой интересной профессии.Но было ли это моим истинным призванием?Не знаю.А быть может,меня вновь хранила судьба,и она отвела меня от этой не предназначенной мне дороги? Возможно, что это так и есть в реальности? Говорят же о талантливых людях,что их бог поцеловал!А меня,возможно,и нет.Не достался мне этот его поцелуй.И вот тогда не мучился ли бы я потом,в будущем своём,от разочарования и неудовлетворённости?Смог ли бы я идти до конца по этой избранной,но не предназначенной мне,нелёгкой дороге?Не знаю.Быть может, действительно,рука самого Господа,вполне справедливо и своевременно,отвела меня от этого пути? Кто знает.А ведь всё начиналось довольно интересно и захватывающе для меня,и вполне даже неплохо.Ведь мы, мальчишки,всем двором тогда записались в кружок ИЗО,что располагался в клубе им.Ленина.Благо,что тот клуб был совсем рядом с нашими домами.
К тому времени слава моего брата,как художника,во дворе росла с каждым днём.Для меня она,правда,не имела никакого значения(нет ведь пророка в своём Отечестве!). Конечно,мне нравились его рисунки,акварельные и живописные работы.Но их я воспринимал привычно,как естественное продолжение своего брата.Его увлечение и умение казались для меня обычным и должным.В них, в его этюдах,я узнавал окружавший наш посёлок мир,природу,наших соседей.Да и сам я часто ему,и его другу-художнику Евгению Дрофину,позировал,когда они учились ещё в художественном училище.А вот одногодки мои,друзья-товарищи,очень даже этому завидовали,что у меня такой брат,и старались ему подражать.Вот потому-то они,и я вместе с ними, все дружно записались в кружок,которым в то время в клубе руководил талантливый самородок Сергей Иванович Романов.Помещение кружка находилось в полуподвальном помещении,прямо под профсоюзной библиотекой.Оно было светлое,уютное,довольно большое и с большими окнами,выходящими на территорию заводской оранжереи.В распоряжении кружковцев были мольберты-«хлопушки»,гипсовые фрагменты декоративной и растительной лепки,а также и частей человеческого тела– глаз, нос,ухо,ступни,руки и так далее.
Пропорции и перспектива в построении изображений предметов мне вполне удавалось. Но вот игру теней я не совсем чувствовал и тогда,в детстве,даже не догадывался, как её угадать.Не понимал от чего и куда нужно двигаться в поиске сочетаний света и тени,от чего танцевать и куда идти.А подсказать мне было тоже,видимо, некому.Сергей Иванович был с головой загружен работой по оформлению клуба и написание афиш,и потому,видимо,не всем и не всякому мог уделить должное внимание.А может быть и то,что он уже видел кому нужно и следует помогать,а кому и не особенно-то нужно стараться.Что же касается моего старшего брата Валерия, столь преуспевшего в рисовании и уже в школьном возрасте занимавшего на выставках самодеятельного творчества призовые места,с почётными грамотами, различными призами и наградами,то он,естественно,мог бы мне в этом деле вполне помочь.Но у него для занятий со мной тоже,видимо,совершенно не было времени.Он занимался тогда не только на Косой Горе,но ещё и ездил в тульский Дом народного творчество,где тоже занимался в художественной студии самодеятельного творчества.И,естественно,ему было просто тогда не до меня,и более того,он не вполне серьёзно подходил к моим занятиям,считая их пустяковыми,целиком с головой сам погруженный в своё собственное рисование.Ведь он пропадал целыми днями,чуть ли ни сутками,вместе с таким же одержимым любителем живописи Владимиром Власовым,в окрестных лесах и деревнях? А затем,едва завершив обучение в первой Косогорской общеобразовательной средней школе,как тут же поступил учиться в художественное училище,причём очень далеко от дома,в столице Молдавии Кишинёве. И лишь летом,на небольшое время,он появлялся дома у нас на Косой Горе вместе с другом Евгением Дрофиным,да и то всё это домашнее время у них уходило на писание этюдов в окрестностях Ясной Поляны.Таким образом,помочь мне тогда было просто не кому.И я чувствовал,что потихоньку отстаю от более способных ребят,таких,как Владимир Королёв,Александр Марков,Валерий Гришаков.И поэтому переживал я, мучился,старался из последних сил,но добиться того,чтобы мои рисунки были такими же, как у них,светлыми,лёгкими и воздушными,не мог. Последней каплей, прекратившей все мои мучения и труды,мои страдания и старания,явился тот момент, когда однажды на занятие кружка пришёл,приехавший из Сибири в гости на Косую Гору,Евгений Васильевич Любенков.Он зашёл проведать руководителя нашего кружка, своего старого друга-приятеля Сергея Ивановича Романова.Я тогда и не знал,кто это такой,что за человек,и лишь много лет спустя я расскажу о нём своим читателям заводской газеты,как о талантливом художнике.А вот Сергей Иванович, показывая ребячьи рисунки,сказал тогда как-то так вскользь обо мне,причём довольно небрежно,что меня,естественно,огорчило:«А это вот работа брата Валеры Бочарова…».И взглянув на мой рисунок,обернувшись ко мне,Любенков посмотрел на меня всего лишь миг,но и этого мига мне было достаточно,чтобы уловить его взгляде разочарование.Взгляд его был,как мне тогда показалось,мрачен,почему-то тяжёл и неприветлив.Может быть,взгляд и всегда у него бывает такой,и вовсе не зависит он от его настроения,и не имел, как мне тогда показалось,ко мне такого отношения,но мне стало почему-то после этого очень неприятно.И я прекратил после этого взгляда всякие свои занятия рисованием.Кроме того,жизнь моя складывалась так,что я некоторым образом становился,вроде бы,как и старшим ребёнком в семье? И нагрузки по дому на меня постепенно возрастали,и всё возрастали.Старший брат всё своё время посвящал рисованию и ставил свои занятия во главу угла,превыше всего,в приоритете над всеми домашними обязанностями и делами.Если,работая в механическом цехе КМЗ и живя на Косой Горе,он оказывал хоть какую-то помощь в семейных делах,то уезжая из дома надолго,на целый учебный год,и так почти на все свои пять лет обучения,отсутствуя дома почти постоянно,то теперь он практически и этого не мог делать.И потому все домашние хлопоты,связанные с помощью родителям по хозяйству,теперь естественно ложились главным образом на меня.Да и в более раннем моём детстве старший брат моему воспитанию уделял не много внимания.Не столь щедро одаривал меня своим вниманием,сколь бы мог,а стараясь сбежать с ровесниками по своим ребячьим делам и по играм.А позже,с этюдником на плече и друзьями,отправляясь рисовать в окрестные леса, он и вообще не замечал меня.И если совершенно честно и откровенно сказать,быть «нянькой» не было его особенным призванием,в отличие моего отношения к этой семейной обязанности.Во мне было почему-то более глубоко заложено чувство долга перед родителями и младшими детьми в семье,которое сохранилось и до сих пор.
Помнится один такой забавный случай.Брат с друзьями раздобыли где-то,не знаю где,диаскоп для просмотра диафильмов,когда одним глазом нужно смотреть в круглое отверстие и рукой перекручивать кадры.Так они к нему сварганили фанерный ящик, вставили за этим диаскопом лампочку и стали проецировать изображение на белую простыню,развешанную на стене,ставшую экраном.Потом из сырой картошки сделали своеобразную печать,и ею стали оттискивать входные билеты и тогда наша квартира превратилась для соседей,как бы в кинотеатр.И странное дело,люди ходили смотреть?!И в первую очередь тётя Даша.Так я эти диафильмы постоянно хотел найти,а старшие ребята их от меня прятали по всей квартире.
Мешал я им во всех их ребячьих делах и любым способом в своих играх и забавах они желали избавиться от меня. Помню, что во дворе нашего дома была прекрасная волейбольная площадка,где любили играть не только подростки,но и взрослые мужчины и женщины.И в этой игре я тоже не давал им полной свободы.
А.Бочаров.
1996.