О ВРЕМЕНИ И О СЕБЕ
(Из книги "О людях и для людей")
Глава 32. СУЧАЙНЫЙ РАБКОР
Однажды ко мне в редакцию,а было это в 1993 году,когда уже почти тринадцать лет не было в живых моего отца,зашёл мужчина пожилого возраста средней комплекции и представился:
– Здравствуйте,я Дмитрий Киселёв,работаю на главном складе завода грузчиком,к вам пришёл рассказать очень интересный случай,который произошёл во время войны, точнее в самом её начале,со мной и вашим отцом.Во время пребывания немцев на Косой Горе.Они были здесь всего полтора месяца, но память о себе не очень хорошую оставили…
– Очень хорошо,– обрадовался я,это было под какой-то воинский праздник,то ли под 23 февраля,то ли под 9 Мая,сейчас точно не помню, но такой материал был мне нужен.Вы не смогли бы всё,что случилось с вами описать на бумаге?
– Да я и писать-то,как следует,не умею,никогда ни в какие газеты не писал.Да и к вам-то сюда зашёл только именно потому,что захотелось рассказать вам как сыну про вашего отца.Хороший был человек Иван Семёнович,нет его сегодня в живых,и всё-таки я решил рассказать про него,и чтобы эта история не ушла в небытие, нельзя,чтобы то,что я помню,осталось бы со мной навсегда.Ведь возраст-то мой тоже приличный.Хотелось бы,чтобы всё,что я знаю о вашем отце,и вы знали.Вам-то это,наверное,интересно?
–Конечно,– ответил я.Меня,не скрою,охватило любопытство.Захотелось узнать что-то новое,ещё мне неизвестное об отце.То,что ещё я не знал.Положение получилось несколько щекотливое.Конечно, со слов посетителей и за их именем мне не раз приходилось.Но в тот момент у меня совершенно не было времени для долгой беседы. Был конец рабочего дня,и я делал макет очередного номера газеты,торопился и завершал работу с материалами.В типографии наборщики- линотиписты его уже давно ждали.Кроме того,писать о своём отце,мне казалось в тот момент,не очень-то красиво,этично и просто неудобно.И потому я говорю,не твёрдо уверенный в возможность такого своего варианта предложения:
– А вы пишите всё подряд, что помните,а я потом доработаю?
К моему удивлению,Дмитрий Киселёв согласился.И вот что из этого получилось. Переписав этот материал и обрабатывая рукопись,я назвал его «Случай!».Заголовок не очень красивый,но,тем не менее,под таким именем и подписью Дмитрия Киселёва он и был опубликован.Вот так он начал своё повествование:
… Известие о начале войны обрушилось на меня в Днепропетровске,где я был на гастролях с Тульским драматическим театром.Тогда мне не было и семнадцати лет, а я был в этом театре актёром на вторых ролях.До этого я окончил школу ФЗО,что и сейчас находится в Туле около фабрики-кухни.То есть прямо около Тульского Кремля.
После окончания ФЗО некоторое время я работал слесарем- лекальщиком на тульском оружейном заводе,но меня очень тянуло в театр,к театральному творчеству.
Ещё до обучения в школе ФЗО, в своей родной деревне Струково,я был заводилой художественной самодеятельности и устраивал различные представления.А тут просто выпал счастливый случай,обучаясь в ФЗО,я жил в Туле на квартире у самого режиссёра театра.И как тут,спрошу я вас,как мне было не соблазниться возможностью работать в театре?!Так что, я не выдержал и ушёл с завода и начал играть,делать свои первые шаги в искусстве. И что было бы дальше, если бы ни война,кто знает? Не знаю,но может быть я на актёра бы учиться пошёл?
Добирались мы до Тулы из Днепропетровска кто на чём,и кто как мог.Лично я в товарнике,во всеобщей суматохе.К тому времени мои родители продали дом в деревне Струково совершенно случайному покупателю – Герасиму Бочарову. Высокому крепкому,ещё молодому мужику,позже погибшему в шахте.И его жене, Ксении Павловне,сельской тогда сельской учительнице.Сегодня,не так давно,она тоже живёт на Косой Горе,продав в Струково свой дом и построив новый на Косой Горе,что на улице Мира.
А мои родители,продав дом в деревне Струково,вместе с моим старшим братом и его семьёй ещё до войны купили себе новое жильё на Косой Горе.А районе нынешней Верхней Стрекаловки,где тогда было поле,а вдоль дороги стояли всего несколько домов,а на Нижней Стрекаловке не было ни одного дома.Вернувшись из Днепропетровска,в этом доме своих родителей поселился и я.
Работать устроился в большой токарный цех.Цех был большой,людей в нём работало много.С первым эшелоном эвакуироваться я на Урал не успел,и потому продолжал работать в цехе,а жить в доме с матерью и со всеми своими родственниками.Но недолго нам пришлось пожить спокойно. Очень хорошо помню то тревожное время эвакуации нашего завода в город Лысьву,что в Пермской области.Помню, как по указанию руководства завода была взорвана заводская труба третьей доменной печи, и как она легла,перекрыв дорогу на Тулу.
А другой дороги,идущей меж заводских стен и заводоуправлением,тогда до войны ещё не было.Потом уже после окончания войны была построена пленными немцами автотрасса с тремя мостами,и идущая минуя завод и посёлок через глубокий овраг, получившего в местном фольклоре название «Долина смерти».Эта трасса идёт с юга на север и делит Стрекаловку на две части:Верхнюю и Нижнюю.Именно с юга,со стороны города Щёкино и Ясной Поляны,неожиданно для всех косогорцев,в том числе и для меня,со стороны Подгородних Дач и появились немецкие танки.Это были последние дни октября 1941 года.Танки шли без разведки,они опережали её, торопились с хода и неожиданно занять Тулу.
Однако,танкисты не решились сразу и без поддержки пехоты пойти на Тулу и расположились полными хозяевами на Косой Горе.На Верхней Стрекаловке,повторюсь, которой тогда и не было,а была лишь одна нынешняя улица Чапаева,против нынешнего дома Ивана Авдошина немцы установили дальнобойную пушку и начали обстрел Тулы. Это,по сути,была бывшая деревня Стрекаловка.Помню,как от этих выстрелов срывались двери с петель и вылетали стёкла в наших домах.Вели себя немцы нагло, бессовестно.Оправлялись прямо среди улицы,а в дом Ягудиных заводили лошадей, прямо в жилые помещения.В нашем доме они также поселились.К нашей беде прибавилась ещё одна:моя племянница,девочка лет шести,была больна менингитом и потому день и ночь плакала.Немцы грозились её убить.Тогда мать решила отправить её со мной в деревню Струково.В прежний наш дом.Может быть,там в деревне нам будет спокойнее?
Деревня эта находилась километрах в шести от Косой Горы.Вроде бы и не так далеко,но мне,семнадцатилетнему пареньку с живым грузом на спине,по снегу, было идти нелегко.Да ещё в районе «крольчатника»,что был у деревни Рвы,ко мне с племянницей на спине пристал немецкий самолёт.На одной из больших лесных прогалин он устроил за нами настоящую охоту.До сих пор я не пойму:зачем мы ему было нужны,ведь лётчик прекрасно видел,что мы всего лишь дети!Однако,ему убить нас не удалось и мы пришли в деревню Струково.
Я подошёл к своему родному дому,постучал в окно.Из него выглянула молодая женщина и спросила:
– Что нужно?
Я ответил ей и всё объяснил.Она открыла мне дверь и впустила в дом.С ней оказались двое маленьких её детей.Мальчику года два-три,а девочка была ещё грудной.Женщина назвалась Татьяной.Это оказалась семья Ивана Бочарова, личного водителя директора Косогорского металлургического завода А.П.Попова и родственника нового хозяина дома – Герасима Бочарова.
Сам Герасим куда-то уехал вместе со своей семьёй,а эта женщина с детьми осталась караулить дом,чтобы люди из него ничего не утащили.Она тоже пришла с Косой Горы в деревню,чтобы здесь переждать оккупацию посёлка немцами.Время было тяжёлое,и я тоже остался пережидать здесь в этом доме оккупацию вместе с ней и её детьми.Иван,муж её,как личный водитель директора завода,входил в группу, созданную на заводе,которая должна была взорвать наиболее важные заводские объекты при вступлении немцев в посёлок.Не прошло несколько дней,как Иван появился в деревне.Группа выполнила задание и ушла в Тулу.А он задержался и решил по пути в Тулу заглянуть в деревню.Посмотреть, как там его жена с двумя малолетними детьми? Вот что он рассказал о том,что происходило в посёлке.
Немцев,вступающих в посёлок,он увидел неожиданно,также как и я.Конечно,об их приближении знали все, но вот так, чтобы увидеть в упор и рядом всё равно было большой для всех неожиданностью.В то время он находился в заводском гараже, недалеко от здания заводоуправления.Вдруг раздался телефонный звонок,и ему было приказано завести машину и ехать на улицу Шмидта,где жил секретарь парткома Григорий Александрович Грачёв.Выезжая со стороны заводоуправления на улицу Дзержинского,он увидел,как со стороны Подгородних Дач к посёлку с пригорка от «Пятачка» спускается немецкий танк.В танке тоже увидели его машину,и прозвучал выстрел, но немецкий танкист не попал.Иван дал полный газ и на своей полуторке помчался вверх по «Дзержинке» к улице Шмидта.
Оставив машину у здания пожарной команды,он направился к дому Грачёва,а там ему сказали,что через заводскую свалку все уже ушли на Тулу.Иван вернулся к машине, а из кузова народ уже растаскивал лежавшие там валенки – из спецодежды горновых. Взяв пару себе,и надев их на ноги,он подумал: «Как и куда идти?».Решил пойти вначале через деревню Струково.В то время он был достаточно крепок,молод и силён, занимался лёгкой атлетикой,особенно любил крутить «солнышко» на перекладине,в то время ему было лишь двадцать четыре года,и ему любой путь казался вполне преодолимым.Мне, тогда семнадцатилетнему пареньку,он казался тогда вполне взрослым и сильным мужиком.
Позже спустя годы,уже после войны,когда он работал личным водителем на персональной машине председателя Косогорского райисполкома и моего однофамильца Киселёва,как-то однажды встретившись с ним,я спросил:«Куда вся твоя сила делась, Иван?».А он мне в ответ:«Не вечно же быть мне молодым?».А тогда всё было совсем иначе.Казалось,что мы вечно будем молодыми,сильными,и ничего с нами никогда не случится.А случится,ой как могло!Вот что с нами произошло.
На другое утро,после прихода Ивана в деревню,решили мы с ним пойти назад на Косую Гору,посмотреть и раздобыть пропитание для жены Ивана с его детьми.Есть было у них совершенно нечего.А у Ивана в квартире на Косой Горе было немного картошки.Отошли мы примерно около километра от деревни,как из леса, из самых густых зарослей кустов орешника,«Лешки» тот лес тогда назывался,навстречу нам вышли три немца.Вкинув автоматы,они скомандовали нам:«Хальт!». Стой,значит. Затем, тыча в грудь автоматы,они закричали:«Комсомол,комсомол!». Я тогда очень сильно испугался, потому они могли запросто нас убить.А один немец,увидав на руке у твоего отца часы,пытался их сорвать,но Иван резко оттолкнул его и не отдал свои часы,со словами:«Я за них работал!..».И нас,наверное,убили бы они прямо на месте,если бы из леса на поле не выскочили наши солдаты - окруженцы.И немцы, бросив нас,пустились за ними в погоню.Мы же припустились в сторону Косой Горе.Здесь мы с ним расстались.Он пошёл к себе домой,а я к себе.И у каждого потом пошла своя судьба.
В деревню Струково,где его ждали голодные дети,Иван так и не попал,не дождалась его жены картошки.Едва он зашёл в свою квартиру,как попал в облаву.Вместе с другими косогорцами,построив в колоны,в числе других,его погнали на Плавск. По дороге он сбежал,пытался пробраться в Тулу,но вокруг неё полыхали бои,и он пробрался лишь в свою деревню Московские Выселки.Когда немцев отогнали,то он пошёл в военкомат и отправился на фронт в числе добровольцев,воевал вначале в воздушном десанте(так как до войны занимался в аэроклубе и прыгал с парашютом, даже летал),затем был ранен, лечился в госпитале,что располагался в то время в г.Люберцы.После выздоровления его там заметили «покупатели»,то есть, представители воинских частей и военных училищ.И как участника финской войны, сержанта и помощника командира взвода,получившего в боях ранение и к тому же шофёра,его направляют в танковое училище,где после кратковременного обучения он оказывается снова на фронте.
Воевал он на первом Белорусском фронте у Рокоссовского,в звании младшего лейтенанта.Командовал СУ-85 и танком Т-34,освобождал Варшаву и брал Берлин,в апреле сорок пятого был на подступах к Берлину тяжело ранен в ногу.Вернулся домой с костылём в руке и с орденами Отечественной войны и Красная Звезда на кителе.
Моя же судьба сложилась несколько иначе.После отхода немцев эвакуация в посёлке какое-то время ещё продолжалась.Пекарню немцы сожгли.Нам дали в дорогу немного хлеба из оставшейся здесь горелой муки.Взяли мы ещё из дома кто,что мог из продуктов.И поехали мы на Урал.Начальником эшелона был Иван Саломыков,а его заместителем – Василий Абрамов. При приезде на Урал,на Лысьевский металлургический завод,нас,косогорцев,расселили по квартирам.Жители были против, не хотели принимать нас,эвакуированных.Но жилотдел был строг.Там мы стали к станкам – нарезать резьбу на зенитных снарядах.Скучать времени не было,всё время занимала работа.Да и вокруг были свои,косогорцы:Кочкины,Громовы,Саломыковы и другие.Здесь был ещё и директор завода А.П.Попов,такой высокий дядька в кожанке. Жили мы все здесь очень тяжело.
За станками работали по двенадцать часов,питались плохо,после работы было довольно далеко идти в столовую для эвакуированных,где уже лежали люди на полу и ждали, когда заварят лапшу.А лапша такой получалась,что «лапшинка за лапшинкой бегают с дубинкой» – очень жидкая!И только к полуночи попадали мы домой.А здесь вши одолевают.Всю ночь,не раздеваясь,так как очень холодно,не спишь,чешешься, как уже и вставать пора.А тут и пришёл мне призыв в армию.Дали мне паёк,хоть тут-то я наелся досыта.Затем,как и у всех,армейская служба.Может молодым людям мной это всё сказанное и покажется сказкой,но,тем не менее,это и было так.
Дмитрий Киселёв.
1993 год».
Литературная обработка А.Бочарова.
Рисунок немецкого офицера. Косая Гора.ноябрь-декабрь 1941 года