"Об этом творенье скажите хоть слово
Ведь вылилось всё из души!
И всплывает всё снова и снова
Пути, что когда-то прошли!"
Человек не помнящий родства, недостоин РОДИНЫ!
Сколько много воды утекло в Ур-Марале
Сколько зим, сколько весен прошло,
Сколько снежных вершин порастаяло
С тех пор, как покинул я Ленинполь!
Ленинполь! Так село моё там называлось,
Где тополя в три ряда вдоль дороги росли.
А весною запах сирени, душистых акации,
И за долгие- долгие годы забыть не могли.
И все чаще мне в память всплывает
Наша больница, а рядом маслозавод.
Где напротив в глинобитной мазанке,
Был в то время наш продуктовый ларек.
А за этим ларьком в те старинные годы
Был самый большой в районе общий базар,
Там торговали чем только возможно,
А базарком за места там деньги сдирал.
И высокий дувал, что был слеплен из глины,
Нас пацанов очень сильно к себе манил
Как через него втихаря на базар залезали,
Это было тогда для нас испытанием сил.
А у больницы, через дорогу , напротив
Наша сельская общая баня была.
Помню точно, как дядя Франц Классен
Нам входные билеты там продавал.
Ну, а как нам забыть нашу сельскую школу,
Где раньше в селе поместная церковь была.
Но с приходом советской власти просто закрыли
И ее для сельской школы забрали тогда.
Школой комсомольской молодежи назвали,
А в укороченном виде звали просто ШКМ.
О. как престижно для них все это звучало.
Забыв про Бога, и людям церковь закрыв.
Там в конце улицы был кожный диспансер
Его для черных дел забрал проклятый НКВД.
И сколько наших людей там навеки пропали,
Знает лишь Бог, для нас это скрыто во тьме.
Там же внизу на нашей центральной,
Где в то время ещё одна церковь была,
Так и ее силком и нахально власти забрали,
Амбулаторией, гос. учреждением стало оно.
Что вообще от села нам осталось?
Уничтожен огромный колхозный сад,
В те далекие годы его заложили
Глухонемой дядя Янцен и мой дед.
И вообще, кто теперь еще помнит
Сколько колодце было у нас на селе?
Глубиной до 100 метров вручную копали,
И кто еще помнит вкус той ледяной воды?
Почти все , кто еще об этом всём помнил
Уж давно ушли к Богу в мир тот иной.
А нас наследников разве интересовало,
Как жили в нашем селе еще до войны?
Одно только знаем, что много горя,
А это просто забыть мы не можем вовек,
Что пришлось испытать нашим немцам,
Когда затоптали их имя как человек!
Лучще всего, не ворошить то что было,
Раскулачивание и Наркомпрод.
Они забирали последнее мясо и масло
Для Госпоставки, чтоб выполнить план!
Навсегда в нашей памяти лишь остается,
Четверо кладбищ больших на селе.
Там лежали наших предков останки,
И даже их давно сравняли с землей.
Да, мы странники здесь на этой земле,
И покоя найти мы и здесь не можем.
И где не пройдешь, следы нам везде
Указуют нам путь наших немцев-изгоев.
А ведь когда-то и мы молодыми бывали,
Нам казалось дороги открыты везде.
А сейчас сединой убеленные старцы
Вспоминают об их пролетевшей весне.
Как на сердце становится больно, обидно,
Сколько лет у нас жизни напрасно прошли.
Сколько всяких глупостей мы натворили,
Сейчас становится стыдно за все те грехи.
Как прекрасно, коль найдешь ты прощенье,
И доверишься в руки Иисуса Христа.
Он приведет нас к небесной Отчизне,
Где нас ожидает Христова Заря.
11.09.2008 W.Konuchow-Wiens