в каждом городе есть с прищуром улицы,
они присматриваются к неместным, скалятся,
они высматривают остановки автобусов,
провожают поезда вокзалами,
гадятся голубями сверху, терпят мётлы дворников,
в каждом городе есть улицы, по ним бредут прохожие.
вспорото утро первым лучом света,
позорно удирает ночь,
курчавый туман свои локоны отодрал от улиц,
позевал и пропал,
и снова прищур полез по окнам,
заглядывать внутрь, гадать, как ночь прошла,
были ли ритуальные танцы,
осталась ли невеста чиста…
и снова обживаться прохожим,
на улицах больших и малых,
а псам, лаять от беспросветности,
от жизни собачей
и бежать до одури листьям упавшим,
сдирая себя до дыр,
бесконечные улицы на всё это смотрят глазами резиновых шин…
рядом аллеи пахнут не садом,
давно пропитались смогом,
в каждом городе есть улицы,
вставшие от колдобин колом.
и грабли не помогают,
грабли устали грести огрызаясь,
смотрит дуплом дуб,
корнями с улиц асфальт поднимает,
в непонятной печи плавились улицы,
в странной кузне ковались,
каждый удар молота, как шаг, как гримаса…
снова встречают улицы грохот, проснувшегося трамвая,
снова улицы большие и малые смотрят,
на всё прищуром взгляда.