сменю рубаху на кожу,
закатаю рукава,
в этом чистом - грязное,
там наверно и я,
за душой крик - эй,
может, услышит кто - то,
а может, дух - исполин, соскоблит рост до пола.
не сумею родиться заново,
даже став акушером,
до самого первого вздоха,
до сломанной переносицы,
легче взять чёрный снег,
да панцирем по лицу,
пусть взгляд перекуёт,
стать первым в последнем ряду.
а пороки людей разгаданы,
где темно, там пятнами светятся,
на лицах взгляды из складок,
зависть в швах недоверия,
говорить, сожалея под корень,
как старость в друзья набивается,
озябшее не согреть, -
новому в тёплом понравиться,
и верим, задолжала нам жизнь,
а судьба справедлива отчасти,
на прииск бы сразу прийти,
и песок золотой хапать,
мы соседям в спины плюём, -
приветливость их не по нраву,
вооружённый нам нужен конвой,
чтоб заразных расстреливал сразу.
плачь по всей скрипке,
да пусть струны рвут ноты,
злость вытекает,
мы валяемся возле,
я видел горькое в сладком,
молодых в старом теле,
рассвет жёг им лица,
закат крал их память…