тот, кто отдавал себя в залог,
назывался поутру заложным,
тот, кого, охваченного дрожью,
в тёмный лес ягнёнка поволок,
тот теперь навеки не всеблаг,
из груди растёт сухой отросток,
не ходи к нему на перекрёсток,
не корми собою бедолаг
нас таких, недышащих в ночи,
пожалей, но рук не размыкай нам
не ходи по тропам нашим тайным
нами кто замечен, промолчи
в спаленке сырой огонь зачах
мы лежим в ней слева и направо
бездыханной белою оравой
при трескучих тоненьких свечах
кто взойдёт изрытою луной
по-над нашим общим тихим домом
передаст привет твоим знакомым
мы лежим в скудельнице гряной
тот, кто губы эти целовал,
призывал на царствие земное,
будет пробуждён от сна луною –
словно в небе личика овал
моего, которое теперь,
вылеплено заново оскалом.
не стучись в скудельничную дверь
путником живым, но запоздалым