На старой фотографии конца 50-х папа с мамой ещё такие молодые...
Сегодня - в день Вселенской родительской мясопустной субботы
вспомнил давнее своё стихотворение
Остановка "Кладбище"
До слёз глаза слепит от снега:
привычно - солнце и мороз.
Автобус старый, как телега,
укачивал, но всё же вёз.
Я спать не собирался вовсе,
к тому же, отгоняя сон,
«Кому на кладбище – готовьтесь!» –
водитель гаркнул в микрофон.
Я выхожу,
хоть мне и рано.
Гляжу, забыв дела и дом,
на солнце, страшное, как рана,
в холодном мареве седом.
Здесь тишина - и снег по пояс.
И здесь мои отец и мать.
Я, постепенно успокоясь,
начну слегка соображать,
что мне пройти до их могилы
никак сегодня не суметь…
Стою с кладбищенским дебилом,
что пересчитывает медь.
А он замёрз похоже тоже,
здесь колотун, здесь вам не рай,
однако… лыжи мне предложит
и скажет: «На бутылку дай!».
Ему добавлю два червонца.
Глаза на небо подниму
и вдруг пойму: не гибнет солнце,
а только прячется в дыму.
И боль растает, отпуская,
и дрогнет сердце под рукой:
прости мне, мамочка родная,
прости мне, батя дорогой,
Уроки ваши не забуду –
они всё больше мне нужны,
но к вам лыжни торить не буду,
уж потерпите до весны.
И вновь замру благоговейно,
как в храме, в этой тишине…
Стакан дешёвого портвейна
юродивый протянет мне.
Весомо скажет: «Все там будем! –
когда портвейн свой выпьем весь…»
А мимо едут люди,
люди,
не останавливаясь здесь.