В проходящей главе, которая ищет заголовок,
я помню предисловие – «Они творили нас по воскресеньям».
И тени деревьев разбегались, и Они зажигали нас как спички,
И те из нас, кто танцевал со словами,
Простил им холод жизни в том дне, который не сегодня.
Нам надо записать эти тысячи песен на коже...
На распрямлённых тропах, на разрезанном надвое яблоке,
Чтоб услышали мы то, что бьется в груди.
Краткое, сколько весит неизвестность?
Кто знает, как прощаться с изяществом?
Увеличиваю паузы между словами,
Мягким мускусом строк
Пишу на крыльях бабочки стихотворение.
Без спешки, господа могильщики, без спешки!
Не торопитесь, ибо Бог исполнен!
Плоть алой розы между аннотациями очерствевших...
В ожидании себя качается, помнит, знает...
Стихи, подобны игре в прятки с теми, кто их читает;
Всё и ничто имеет смысл лишь только, когда уходит.
Точка изгонит вас из всех контекстов.
Выбирайте или будьте выбранными!
Хрупкий почерк,
Просыпаются навсегда обнаженными,
И ритуал жертвоприношения
И воскрешение из пепла начинается заново.
Путешествие от шипов к розам.
Ласка чернил на коже бумаги,
Я был с тобой от сотворения дней,
Как откровение цветов сада
Одинаково безумных и вечных.
Ты помнишь, как больно быть временем,
Как высокие тени поэтов входили в дом,
Как Они зажигали нас как спички...