Ни истерик, ни в голосе дрожи,
Будто нечего больше решать,
Он ушёл, а она, чуть попозже,
Разрыдалась упав на кровать.
Двадцать лет удивительной жизни
Увенчал тихий, блёклый финал,
При финале таком, как на тризне,
Ни к чему грандиозный скандал.
Ну а после, пускай будь что будет,
Разбредутся по разным путям.
Жизнь усмотрит, и жизнь всё рассудит
И раздаст всем сестрам по серьгам.