На столе лежало яблоко
розовое, как новорожденный мышонок…
Ночь, нож взял я в руки,
чтобы его разрезать,
но оно так запищало,
как будто и впрямь живое,
пронзало мне уши
стрелою мышиного писка,
гляделся я в зеркало
злое, кривое,
душой понимал,
что отчаянье близко...
Какая то статуя -
род обелиска,
покинув в ночи этой
свой пьедестал,
вела со мной споры
о статусе лунного диска,
который во тьме
в никуда проплывал.
Злой ветер железный
в ночи пролетал,
я бедное яблоко резать не стал,
звенел слов металл
в гулкой тьме очень низко,
статую прогнал
я вновь на пьедестал,
устал от бессонницы,
рифма, как искра,
сгорела, вставать
не желая в стихи,
зачем сочинял я пустые наброски -
не гений я, я - не Бродский,
мне бог не отпустит грехи,
мой стих догорит
огоньки папироски...