Твердит февраль зазубренную строку,
заученную в сумерках чердака.
В ослепшем небе сбоку
теснятся бельмом облака.
И в этом убожестве света
плавно движется снег.
Без горечи, без вешнего обета,
не ускоряя бег.
Не обещая возвращение жизни,
не осуждая смерть.
Я родился и вырос
в каком-то угле времени.
Если родился вообще.
Где-то волна, секущая кремень,
помнит, наверно, распорядок вещей,
бывших до того, как их стёрла сырость.
Не трудно сомневаться в своём существовании,
как в прогнозе погоды.
Жизнь – случайное образование
инея на оконном своде.
Я дарю свои шаги случайной прогулке.
Они сливаются с потоком дождя,
светлым и гулким.
темень глаза
темень сирени
пророчество дождя
пророчество щебечущих воробьев
исповедальная тишина шагов
и признание шагов в переулках