Она не похожа на гильотину, но мне опять сносит
голову.
Снова лежу в комнате,
пропавший полностью,
веду беседы милые с Прозаком.
Под ногтями как иглы острые
и меня с объятиями встретит
сухость в ротовой
полости.
Господи,
я в ожидании пока с неба услышу голос:
“проснись, пожалуйста, мы ещё ждём тебя”. Пропасти
внутри — не сужаются от марафона времени,
я был бы как Фаррелл лобстером,
если бы поместили в отель меня.
Бегу медленно
по коридору
из которого
нет
выхода,
повис на заборах,
затянулся и весь мир
выдохнул.
В обменнике сделал бартер города на выходные,
похоже, нужно срочно вправить мозги,
ведь душа оказалась вывихнута.
Я стал кабинетной табличкой с фамилией.
В голове мысли сильно фонили,
захлебываюсь своими промилле.
От твоих волос пахло ванилью,
а в глазах была инфантильность,
как будто взрослую жизнь недоварили.
вот так,
видимо.
«И это пройдёт.» —
кричало кольцо Соломона.
Новая Bentley с салона
или бесплатная в баре солонка,
коррупция на три мульта без залога или кража в столовой,
в чем разница?
Если на моей коже всё равно появились заломы.
Зачем мне пули, если достаточно её взгляда?
Давай снова пройдём
врозь
неумолимо рядом.
Я так устал употреблять, а
жизнь не перестаёт мне подтасовывать карты.
К чему просить пощады,
если не видно улыбки в прощании?
Если ползаешь один на лестничной площадке,
недобитые бычки счастья ища?
Лягу костьми, как Верещагин
завещал
или дощатыми стенами гроба укутаю себя худощавого,
перекрыв выходы тщательно,
растекусь как Правая Щапина.