В метро парижском мы с женою едем:
Ни одного нет белого лица!
Как будто каннибалы за обедом
Готовятся для нашего конца.
И вдруг в вагон один заходит белый
И просит подаяния у них
Каким-то голосом потухшим и несмелым,
Стесняясь видом грязных брюк своих.
Довольные, наверно, папуасы,
Когда их просит житель коренной,
Но мне не интересны их гримасы,
А то, что сотворили со страной.
По всей стране пылают нынче церкви,
Сожгли в Париже даже Нотр - Дам.
Всю сердцевину изглодали черви,
Труха внутри Европы тут и там!
Растоптана история и вера:
Америке не нужен конкурент.
И этот нищий шёл с лицом Вольтера,
А я смотрел ему, бедняге, вслед.
Смотрел на скрученное одеяло,
Которое тащил он за спиной.
Пришлось, наверно, пережить немало,
А ведь рождён для жизни был иной!
Какое-то, наверно, было детство.
Не думал он, случится что потом.
Не получил богатого наследства
И вот теперь ночует под мостом