На ярком солнце под горой
Паслись альпийские овечки,
Щипали клевер молодой
И пили воду горной речки.
Но вот минул блаженства час,
Из-за горы звонок прорвался:
«Свирепый зверь с цепи сорвался,
Всех растерзал он беспощадно
И вскоре двинется на нас.
Ужо придёт, будь он неладный,
Ему все слопать - плюнуть раз».
Притихло блеянье барашек,
И на альпийских тех лугах
Среди тюльпанов и ромашек
Расположился тихий страх.
Ужасный, ненасытный, дикий.
Во снах и даже наяву,
В ветвях, в тени являет лики
И в каждом звуке на слуху.
Страшнее смерти ожиданье,
И чтоб покой восстановить,
Решило общество баранье
Собак на службу пригласить.
А чем кормить? «Пусть пёс жует
Овечью полоть,» - сказал козёл.
- А кто там за горой живёт?
Пойду, взгляну». Ну и пошёл.
Пошлялся где-то и явился,
Залёг в траву, помял цветы.
Вокруг народ бараний сбился.
Глаза на лбу, раскрыты рты.
«Ну что, я чудище видал,-
Сказал козёл и продолжал.
- У лукоморья дуб растёт,
Живёт на этом дубе кот.
Кот по цепи на дуб взбирался,
Но оступился и сорвался,
И никого он не терзал,
Он два в одном - и стар, и мал.
А вы собрались помирать?
Бедняги, стыдно мне за вас!»
Ну, так бараны, что с них взять?
Но есть такие среди нас.
Мы знаем этих обалдуев,
Им только муху в руки дать,
Такого мамонта раздуют,
Что впору памперсы менять.
Мораль. Чтоб слышали мы звук
Нас Бог ушами наградил.
Ну, а потом, подумав, вдруг,
Мозги к ним подсоединил,
Чтоб мы, услышав звук вначале,
Хоть иногда мозги включали.