Ужасно вёл себя и позвонил отец мне,
сказать сердито в трубку: "всыпать бы ремня".
Я растерялся, как не раз бывало в детстве;
дрожу, а он шагает пряжкою гремя.
Кривой знакомый силуэт я вижу мутно;
за горло комом леденящий страх берёт.
Таблетки выпали из рук и почему-то
мне захотелось жить; кладу два пальца в рот.
За штору прячу рюмку с выпивкой и может
ремнём не выпадет с размаху по лицу,
но стойте!!! Можно пить с моей небритой рожей
уже как десять лет... известно мертвецу.
"Мне тридцать два. Отстань!" — в пылу кричать хотелось
и прежде старшим я перечить не привык,
а нынче — разве в поздний час родится смелость,
когда один стоишь среди теней кривых?
Хандра страшнее или дьявольская ночка?
Взмолись стоящему у двери сатане.
Терять родных и до могилы в одиночку
идти по жизненным путям непросто, нет.
Опять израню душу и болван-психолог
потратит целую субботу на меня?
Тяжёлой поступью шаги скрипят из холла.
Шепчу: "на пулю бы пилюли обменять".
Что это — блеклый след былой душевной травмы?
Даёт побочные эффекты горсть пилюль?
Тошнит. Как дотянуть хотя бы до утра мне?!
"Ты умер, папа! Умер!" — вою и блюю.
13 февраля 2021 13:30