Когда приходит высший судия,
На всё находятся и мера, и понятия.
Я умираю эту женщину кляня,
Но счастлив, что держал её в объятиях.
У злобы и тоски короткий век.
На жизнь хватит, на бессмертие навряд ли…
И счастлив тот отважный человек,
Кто смог любимой распахнуть объятья.
И время замедляет свой разбег,
Хотя и дочери, и сын, и жмут все платья,
Пока на свете есть тот человек,
Который рад раскрыть тебе объятия.