Перо царапает бумагу,
ей больно очень - просто жуть.
Была бела она, однако,
очарованье не вернуть.
Теперь исписана, изрыта
крючками, завитками слов,
помята и потом забыта,
летит в ведро на вечный зов.
Бумага, бедная бумага,
перо над нею командир,
она ни в чём не виновата,
но вся истерзана до дыр.
Была чиста и непорочна,
божественна и так светла,
открыта, белизною сОчна -
перу для жертвы отдана.
Перо царапало бумагу,
шрамируя её покров,
и букв стремительных ватага
неслась к перу на вечный зов.