Останусь одна в завершающем чувстве,
И будет блаженством любое искусство...
Но кто там меня по головке погладил,
Сказал - не грусти, ты любимая, Надя?
А я не грущу. Найти бы мне силы,
Чтоб в жизни скорее себя я простила
За ночи бессонные, дни без остатка,
За тьму заоконную, слёзы в тетрадке.
За верность безмерную, бег без предела,
За то, что хотела и не хотела,
И за неуступчивость, тяжко, легко ли,
За всё преподанное жёсткой рукою,
За всё первозданное, скучное, мнимое,
За то, что просила, и за непростимое.
Свиданье с судьбою давно предназначено,
На флешку с любовью записано, скачено,
По сути расставлено, временем вымыто,
В оправу оправлено, в дни перекинуто.
В роду, где не песней, а делом проверено -
Новое время, новые веянья.
Вернулись сторицей благие деяния.
Простить за неистовость веры во знание,
За чувств безразмерность плохих и хороших,
За силу безверия в то, что быть может.
Нагрянули тучки слезами упавшими.
Мне горше ли, лучше ли,чище ли, слаще ли?
Ещё одиноко в немеряной дальности,
Не видящей неба, но видящей крайности,
Не знающей Солнца, но любящей вечности.
А Солнце смеётся - уже недалече мы,
Уже перекрёсток заполнен не слухами,
А животворящими смелыми духами.
Им всё предстоящее будет забавою,
Не надо быть лживыми, гордыми, правыми,
Не лезет на каждый шажок тень смятения,
В руках оживает любое растение.
И всё, чего нежно рукою касаются,
В дары превращается, в вечное таинство.
В небесной пироге, наполненной чудом,
Бог всем раздавал не иглу для верблюда,
А способ понятий и проникновений
К себе самому, за завесу тени,
Указывал путь, не давал назиданий,
И чтоб не свернуть, освещал состраданьем,
И чтоб не забыть, на крючок не попасться,
Заставил рыдать и заставил смеяться,
И чтоб мне не впасть в ненужность и лживость,
Всегда рядом был и меня сторожил он.
Сквозь снега метель, сквозь туманные вздохи
Ещё мне лететь, собирающей крохи,
Ещё мне искать радужниц оболочки,
Чтоб с лёгкостью сесть на любимый цветочек,
Ещё рассказать, как верны звездопады,
Сверкающие над моим палисадом.