"СВАДЕБНОЕ ПЛАТЬЕ, КОТОРОЕ НЕ ДОШЛО ДО ЗАГСа"
(маленькая повесть)
Глава 1 http://stihi.ru/2021/02/03/6286
Глава 2 http://stihi.ru/2021/02/05/3302
3.
В трёхкомнатных хоромах, доставшихся Анжелике после смерти бабушки, места хватало. Причём места именно пустого, потому что Анжеликины взгляды на интерьер с бабушкиными не совпадали. Анжелика оставила себе только гигантскую кровать с резным изголовьем; остальное, что смогла, продала, что не смогла – выбросила и затеяла масштабный ремонт. Пока денег хватило только на кухню и ванную, и получилось очень современно – светло, воздушно. Правда, белая мебель на фоне белых стен делала кухню немного похожей на операционную, однако это было только началом преображения квартиры. Анжелика не спешила. Ей хотелось выбирать краски для новой жизни не самой, а с кем-то, с кем можно эту жизнь разделить. Она не сомневалась, что теперь недолго останется одной, потому что девушка без квартиры – это совсем не то, что девушка с квартирой, да ещё трёхкомнатной и в центре.
Анжелика всегда очень хотела замуж, и два раза у неё почти получилось, но сейчас она радовалась прошлым неудачам – теперешний вариант был куда серьёзнее, и о совместном будущем с Фёдором, красавцем и перспективным юристом, она уже говорила подругам как о чём-то само собой разумеющемся. Но поскольку в этом деле мелочей не бывает, она заранее договорилась с Лилей о букете невесты – чтобы на свадьбе та бросала его с учётом Анжеликиного местоположения; букет тоже был выбран не просто так – сначала-то заказали модно растрёпанный, с хвостом, но такой летит непредсказуемо, не вдруг поймаешь, и Лиля великодушно согласилась заменить его на круглый. Примета, конечно, и ничего больше, но – не повредит.
Про скандальную выходку Лилиного жениха она Фёдору, разумеется, не говорила. Мало ли что! Дурной пример заразителен. Сказала просто, что невеста заболела. С учётом её нынешнего состояния это было почти правдой. Фёдор, к счастью, встретил новость спокойно: «Сами в субботу куда-нибудь сходим, не менять же планы. А вечером жди, как договорились, ладно, Зайка?» Несмотря на аэродромного масштаба кровать и свежеотремонтированную кухню, жить он пока предпочитал у себя, но приезжал часто, и кроме зубной щётки, о Фёдоре в квартире напоминал целый ворох разноцветной одежды – он был эстет и завсегдатай модных кофеен.
Платье приехало уже к вечеру. Коробка, действительно, оказалась огромной, такую в угол не сунешь. Подруги очередной раз посетовали на нелепость сложившейся ситуации, и Кира поспешила обратно – ей надо было дописывать какие-то статьи.
Закрыв за ней дверь, Анжелика бросилась к коробке, нетерпеливо развязала бант, сняла крышку и вытащила платье. Оно было сверхъестественно хорошо, да, но смотреть, конечно, надо было на фигуре. Без колебаний сбросив майку и джинсы, она уже через несколько минут стояла перед зеркалом в кружевах и атласе, одёргивая рукава и расправляя фалды. Эх, если бы кто-нибудь помог затянуть шнуровку – талия-то у неё потоньше Лилькиной! И вырез, конечно, маловат, можно смело углубить сантиметра на четыре. Но вообще – это с ума сойти какое платье, и теперь оно, получается, Лильке не нужно… А ей-то, ей-то как идёт! Она повернулась в полупрофиль, приспустила вырез, ослепительно улыбнулась в зеркало и откинула со лба волосы. Куда там этой Ратковской, которая ещё и старше на пятнадцать лет! Анжелика приняла ещё более соблазнительную позу и дерзко прищурилась. Над причёской, конечно, надо будет ещё подумать, с её короткой стрижкой вариантов немного. Может, нарастить волосы? Неизвестно, понравится ли это Фёдору… Но вообще-то покупать себе платье с таким бэкграундом наверняка плохая примета, и стоит оно немерено, это видно. А вот что надо, так это взять у Лильки координаты модельера, не сейчас, конечно, а потом, когда в себя придёт. И платье сфотографировать обязательно, а ещё лучше – себя в платье.
Анжелика, изогнувшись, стала затягивать на спине шнуровку. Это было неудобно, и закрепить узел никак не удавалось. Звонок раздался, когда она почти смогла это сделать, и от неожиданности пальцы опять сорвались. Фёдор! Приехал пораньше, а она ещё не заказала пиццу!
Снимать платье было не легче, чем его надевать. Хватаясь то за крючки, то опять за шнуровку, Анжелика случайно взглянула в зеркало – оттуда, словно с обложки глянцевого журнала улыбалась ей абсолютная, стопроцентная звезда. Она перестала суетиться. Почему нет, в конце концов? Пусть посмотрит, какая у него женщина! И она пошла к двери, придерживая за спиной шнуровку и стараясь на поворотах не наступить на шлейф.
Эффект получился сильным.
– Это что? – спросил оторопевший Фёдор.
– Лилькино платье. Ну как на мне? Скажи супер, да?
– А почему оно здесь?
– Ну… – От неожиданного ответа Анжелика слегка потеряла кураж. – Надо было его куда-то деть, а она в больнице. Не к Кире же! У неё телефон положить некуда, такая теснота. Вот, забрали сегодня из ателье, хотела проверить, как тут со швами, и вообще…
Она раскинула руки, чтобы закружиться, но вовремя вспомнила про шлейф.
– Ну, давай, говори, какая я красавица! И кстати, я его без твоей помощи не сниму – его и надеть была целая проблема.
Она игриво прижалась к Фёдору.
– Пиццу сейчас закажем или попозже?
Фёдор предпочёл сначала пиццу. Это немного разочаровало, но зато обеспечило платью полную безопасность. Снимали его со всеми предосторожностями, и Анжелика никак не могла понять, нравится оно любимому или нет. Уж во всяком случае процесс снимания нравился ему всегда. Она любила одеваться; на курорты брала с собой гору сногсшибательных платьев, и в его реакции сомневаться не приходилось, но в таком великолепии он ещё никогда её не видел, и вот… Расправляя платье на бабушкиной кровати, она незаметно наблюдала за Фёдором, который не сводил глаз с бесчисленных фалд юбки. Выражение лица его расшифровать было невозможно. Анжелика решила зайти с другой стороны.
– Размер, конечно, не мой. И вот этот оттенок – он меня бледнит, тебе не кажется?
– Да белое и белое. Какой тут ещё оттенок?
От Фёдора, пристрастно относящегося к цветовым нюансам своих рубашек, услышать такое было неожиданно. Анжелика почувствовала, что теряет почву под ногами.
– Но всё-таки… Ты так и не сказал, как я… как оно тебе вообще?
– Да нормальное платье. Просто я тебя в таком не представлял.
Анжелика принуждённо улыбнулась, собираясь уточнить, в каком именно таком, но тут привезли пиццу, и разговор естественным образом прервался.
Пицца закатным солнцем выделялась на фоне белого великолепия кухни.
– Хорошо, черти, делают, просто супер. Жаль, я пива не взял по дороге.
Путь к сердцу самого современного мужчины всё ещё лежит через желудок, думала Анжелика, глядя, как Фёдор с каждым съеденным куском становится всё больше похожим на себя.
– Магазин рядом, хочешь, сбегаю? А может, ещё одну закажем – к сериальчику?
– Можно, – с хрустом потянулся Фёдор. – А давай сначала отдохнём немножко, а? Ты как?
Анжелика кокетливо опустила глаза.
Но встретив в спальне свадебное платье, он потемнел лицом.
– Слушай, ну убери его уже куда-нибудь.
Платье вольготно раскинулось на кровати и убираться не хотело. Трудно было представить, как оно вообще могло помещаться в коробке. Фёдор некоторое время смотрел, как Анжелика борется со шлейфом, складывая его то так, то этак, потом ушёл на кухню и стал кому-то звонить.
Всё шло наперекосяк. Анжелика замерла со шлейфом в руках и напряжённо прислушалась. Слов было не разобрать. Вдруг она испуганно разжала пальцы – но атлас уже горбился предательскими складками в тех местах, где она держала. Досадуя на себя и на платье, она стала разглаживать ткань руками. Утюгом здесь, наверное, надо, – а можно его утюгом-то? Чёрт, зачем она его только доставала!
Голос за стеной перестал бубнить. Она торопливо сунула так и не сложенное до конца платье в коробку и пошла на кухню, пытаясь на ходу угадать настроение Фёдора.
Фёдор, не поднимая головы, тыкал пальцем в смартфон.
– Всё-таки помяла, – сказала она, стараясь, чтобы голос звучал непринуждённо.
Нет, это было не то, что нужно.
– Не надо было его, конечно, надевать, но так посмотреть хотелось! Мы, девочки, ведь любопытные.
С деланной беззаботностью она стала переставлять в раковину грязные тарелки. Фёдор всё так же молчал.
Анжелика лихорадочно пыталась вспомнить хоть один совет из тех, что давали популярные психологи – она любила их на досуге послушать. Но в голове безостановочно крутилась только одна фраза – «Хочешь поговорить об этом?» Однако было ясно, что ни об этом, ни о чём-то другом Фёдор говорить не хочет.
– В конце концов, можно обойтись и без платья. Дашка вон напрокат брала, и ничего, недорого, и на поездку им хватило. У Киры вообще платья не было, я имею в виду свадебного…
– Слушай, что ты ко мне прицепилась с этими платьями?
– Ну… можно же поговорить об этом?
– А зачем говорить об этом?
– Но мы же собирались… мы же думали…
– О чём мы думали?
– Чтобы не расставаться… быть вместе…
– Мы и так вместе! Зачем ещё эти намёки?
– Господи, какие намёки?
– На свадьбу намёки! Я что, дурак? Я что, не понимаю, зачем ты его привезла?
– Да это не я, это Кира!
Но Фёдор уже ничего не слышал.
– И так всё у нас хорошо, зачем на меня давить? Зачем?
– Федь, ну что ты завёлся?
– Я тебя просил не называть меня Федей! Неужели так трудно этого не делать?
Да, он просил. Как она могла забыть?
Мужчины не любят, когда женщина плачет, это Анжелика знала точно. Но никакое знание не может остановить слёзы, если они уже полились.
Фёдор встал.
– Ладно. Слушай, у меня тут дело одно возникло неожиданно, – сказал он, нисколько не заботясь, чтобы это звучало правдоподобно. – Пойду я. Давай, созвонимся.
«Созвонимся». Она ненавидела это слово. В нём была пугающая неопределённость; оно оставляло в воздухе след, в котором угадывался довесок «потом». Или «когда-нибудь». А это было уже почти что «никогда».
Хлопнула дверь. Не надо драматизировать, ничего особенного не случилось, милые бранятся только тешатся, повторяла себе Анжелика, чувствуя на щеке след дежурного поцелуя, но палец уже скользил по закапанному слезами смартфону.
– Дашка!
– Сейчас… – зашептал голос в трубке, – подожди, я на кухню выйду…
Господи, ведь второй час ночи, она совсем с ума сошла, у Дарьи ведь дети!
– Что у тебя случилось?
Правильным было бы, конечно, извиниться и перезвонить утром, и Анжелика уже собралась это сделать, но вместо этого прорыдала:
– Он сам, понимаешь, сам говорил никогда не расставаться, а увидел платье – и всё… Даш, он ушёл… Он ушёл, Даш, понимаешь?
Трубка вздохнула.
– Понимаю. Чем тебе помочь? Ты дома?
– Да…
– Я сейчас к тебе приеду. Такси возьму и приеду. Не засни только.
Даша заваривала какую-то травяную смесь, и вокруг расплывался запах валерианы, от чего кухня ещё больше напоминала операционную.
– Это самое то что надо. Лучше любых таблеток, а тем более, коньяка. Какой тебе ещё коньяк? Зачем?
Анжелика благодарно кивала, глядя, как подруга уверенными движениями расставляет на столе чашки.
– …И главное, Даш, вот это вот «намекала». А я просто надела, только надела… Ну неужели это можно так понять? Говорит, не надо на него давить. Но ты же знаешь, я бы никогда, никогда… Это ведь его слова – что хочет, чтобы мы всегда были вместе. Ну скажи, ну что я не так сделала?
– Да всё ты так сделала. Просто никогда не угадаешь, что у некоторых в голове. Ты пей, пей.
Чай обжигал.
– Даш… Он вернётся?
Честная Даша вздохнула.
– Не знаю. Если любит – вернётся.
В глубине чашки кружился, не переставая, какой-то травяной мусор.
– А если не любит, не вернётся, да? Понятно. Это такой тест, – Анжелика горько усмехнулась. – Лилька с Максом на что любящей парой были, и вот… Но ты ведь заберёшь платье, ладно? Я не могу с ним рядом находиться. Я его ненавижу уже!
Она подняла на подругу умоляющие глаза.
– Заберу, заберу, не волнуйся. Иди поспи теперь. Всё хорошо будет.
Двое детей и кот, думала Даша, осторожно спускаясь по лестнице с громоздкой коробкой. Но если не распаковывать, может, и ничего.
4.
– Когда у человека такой голос, его оставлять нельзя.
Даша наливала себе и мужу утренний кофе. Кот тёрся о хозяйкины ноги, громким мурлыканием выражая свои чувства по поводу её ночного отсутствия.
– Да, но не в два же часа ночи!............
(Продолжение: глава 4 http://stihi.ru/2021/02/09/3546)