Я уважаю смерть!
В её холодных догмах
тень истины живёт,
как в яблоке червяк...
Но сей запретный плод
растёт лишь на иконах,
а у меня в саду
шесть лет торчит бодяк.
И я ползу ужом
на искушенье Евы.
Адам?.. Он был простак,
ведь с детства слушал птиц
живущих в облаках,
чтоб время их напевы
не омрачило громом
персидских колесниц.
А так, как мысль моя
всегда стремилась к свету,
смиряясь с сединой
и горечью утрат,–
прощу я тишину,
вернувшую поэту
октябрьскую грусть
вечерних серенад.