Утро, морозец, щедро слепит солнце глаза, открывая, при этом, красивейшие просторы брестской области. Придорожные кафе просыпаются, машин на трассе становится всё больше, но широкая магистраль позволяет путешествовать в почти в полной свободе и приятном комфорте. Но водитель, о котором будет рассказ, вовсе не путешествует по дороге - скорее " философствует", работая дальнобойщиком. И Сейчас мы его немного опишем.
Сергей роста выше среднего, с лысой блестящей головой, среднего телосложения, без пивного живота и дурных мыслей. Густые его брови и большие серые глаза нелепым образом сочетаются с совершенно облысевшей верхней половиной головы, - что придаёт небольшое сходство с египетским жрецом или, да простят меня мои читатели, с постаревшим скинхедом ,который давно забросил биту куда-то в дальний угол, оставив все свои прошлые делишки, - принялся читать запоем Гёте и Достоевского, поглощая всё и вся в вечном стремлении истинного познания. И читать он принялся, знаете ли вы, не как бульварная барышня, стремящаяся к светскому обществу местечковых проходимцев... Нет, нет, вот именно, что читать он стал в тишине кабины своей, как будто человек, втайне молящийся Богу, желающий получить явные уже плоды от своих действий и поступков. Например, Сергей недавно пришёл к выводу, что " Солнце кто-то подтапливает", что не может Солнце просто так существовать в космическом пространстве, что непременно живёт некий небесный человек с лопатой, который занимается благоустройством звёздных систем. И мысль пришла такая, надо сказать, в блестящую голову бывалого дальнобойщика после " выкушивания" порядочного количества " зубровки". Но вернёмся же к тому интересному дню.
Выехав на широкую дорогу, словно охотник, Сергей стал охотиться за своими блуждающими мыслями. А мысли блуждали по яркому белому снегу, по таинственному сказочному лесу вокруг, по заметённых пургою уютным трактирам. Словом, работа приносила человеку явное удовольствие, подпитку и приятную усталость в итоге. Так водитель ехал часов пять, ничуть ещё не устав и не заскучав. Наконец, решив остановиться попить кофе, Сергей сладко зевнул, вытянулся и... немного опешил, увидев прямо перед собою девушку, одетую почти по летнему.
- Ты чело, милая, нагишом, да без шапки, простудиться хочешь? - поинтересовался мужчина. Девушка же ничего и не отвечала, а только стучала зубами, как ободранная лисица. Сергей же смотрел на неё снисходительно, что-то рассказал о библейских заповедях, и, достав скомканную бумажку долларовой купюры, накинул на девицу старую, замызганную соляркой и водкой, телогрейку. Ещё более широко улыбаясь, о чём-то размышляя под нос, водитель большегруза поехал дальше.
Дорога уже была скучной. Однообразие снеговых островков в лесах, зимние поля, с вечно зелёной травою, аккуратно зачищенные обочины трассы, - всё внушало чувства смешанные и противоречивые. Конечно, недавняя встреча с одинокой девушкой имела значение для настроения. Сергею было обидно за что-то, жалко, противно. Но в то же время он чувствовал определённую торжественность в настроении, словно само провидение или сам случай помог ему сделать доброе дело, изменить некий вонючий жизненный уклад и моральные принципы в обществе. И такие мысли особенно сияли при виде величественных и гордых ястребов, которые иногда, будто статуи, показывались совсем близко от дороги. И вот уже краски дня стали чуть подёргиваться величавой и настойчивой пеленой заката - тусклого, зимнего, но прекрасного. Розовый закат, словно размазанной помадой той девушки, расплывался над холмами начинающихся польских деревушек и маленьких городков. И водитель намеревался к вечеру уже доехать до Германии. Словом, природа везде была почти одинаковой, поэтому, в дороге, особенно для дальнобойщика, особенно не замечалась разница территорий государств. Но Сергей же замечал намного больше, видел намного больше среднестатистического человека. И дело всему - то удивительное человеческое воображение и полёт мыслеформ. Казалось бы, дорога- дорогой, поле - полем, лес - лесом, но нет же: всюду можно было уловить все оттенки местностей, поймать взглядом не только незначительные изменения пейзажа, но и быстро сориентироваться в понимании огромной разницы между чем-либо. К тому же Сергей недавно обзавёлся биноклем - большим морским биноклем тёмно-зелёного цвета, с чёрной оправой. Зачем он был нужен ему - сам Бог не знает. Возможно, для приятного созерцания природы вдоль дорог, а может быть, чтобы замечать своих собратьев и пить с ними потом кофе, остановившись возле комфортабельных гостиниц или на специальных площадках для отдыха. И просто необходимо рассказать читателю, что у нашего водителя были что ни на есть самые полезные и примерные привычки в поведении - стаканчики он всегда выбрасывал в урны ( благо, что в Европе их много), даже иногда плюнув в стаканчик, чтобы лишний раз " не осквернять землю -матушку", как он считал.
Вечер всё же не торопился вводить в свой приглушённый транс всё вокруг. Вечер как будто не успевал догнать фуру, которую вёл Сергей, и, словно какое-то чудовище луговое, вечер, казалось, вот-вот захватит лапами стёкла машины, вот-вот сделает образность мира вокруг уже другой и иначе формирующей мировоззрение человека. И водитель старался уловить ещё все дневные краски, не желая расставаться просто с пустым пейзажем вокруг.
Вот показалась немецкая деревушка. Сергей проехал чуть дальше, остановился в километре от хутора, решил попить кофе, перекусить домашними бутербродами. А бутерброды были что ни на есть вкусные и жирные: сочные листья салата сохраняли форму каждого кусочка, грудинка щедрым пластом блестела на зубах. Водитель немного устал, вымотался, даже при хорошем раскладе и чувстве юмора. И было интересно смотреть, как при жевании пищи у Сергея двигались уши и нежно моргали глаза - словно у кота, которому наконец-то насыпала корма строгая хозяйка. Он с любовью вспоминал о своей жене, что так заботливо приготовила ему " собойку" в дорогу,- что даже жирными пальцами бережно сложив фольгу, он не выбросил её за борт своего грузовика. И когда Сергей вытирал долго и тщательно руки салфетками из коробки - на которой были изображены детские зайчики и ёжики, - то ему пришла мысль взять в руки бинокль, осмотреть окрестности. Всё ещё пережёвывая последние крошки вкусного ужина, водитель вдруг замер на месте, двигая биноклем, приближаясь ближе к чистому лобовому стеклу: в огромном окне таунхауса, все окна которого в пол, виднелась белокурая женщина средних лет ,с отточенной фигурой спортсменки, без одежды. Весь овал головы Сергея покрылся мелкими бисеренками пота.
" Да, это похлеще дневных пейзажей будет" - думал он, не переставая наблюдать, улыбаться глупой улыбкой. Руки дрожали, мохнатые брови, словно у летнего шмеля, комически то поднимались, то опускались. Сорокатрёхлетний мужчина был в восторге. Но, совершенно не заметив небольшой хозяйственный домик, находившийся совсем близко к полю и в метрах двухстах от таунхауса, - Сергей совершенно опешил от громкого стука по кабине, от грубой немецкой речи.
-Komm raus, Schwein, komm raus, das ist meine Frau, - слышалось в полутьме.
Мужчины сцепились около кабины. Сергей настолько был измотан дорогой и чувством вины, что даже не мог сопротивляться высоченному, как сосна, немцу. Не успел ответить или вовремя убежать назад в кабину: он добродушно полагал всё уладить беседой, был в шоке от неожиданного конфликта. Удары от немца сыпались щедро. Здоровый дровосек, правда, без ожесточения, таскал, как провинившегося кота, Сергея за уши, потом, отойдя в сторону, всё ещё ругаясь, наблюдал как водитель фуры отжимался от земли с окровавленным лицом, со звуками " гыыыыыыыы" ,стараясь подняться и добраться до водительского места. К счастью, раны были невелики. Подбежала та самая женщина, влепив пощёчину своему великану, поцарапанному и с порванной штаниной ( так как наш дальнобойщик хорошенько вцепился ему в ногу).
-Oh mein Gott, bist du verr;ckt, Hans? Was hast du mit dem Mann gemacht, auch wenn er nur zuschaut? - восклицала она.
- Dieser Glatzkopf sah dich an ! - смеясь уже, кричал немец.
У Сергея был разбит только нос, синяки были небольшими, рёбра целыми. И час спустя он уже сидел за столом в немецком доме, попивая шнапс, рассказывая, через переводчик в интернете семейной паре о своей семье, стране, работе, доме... Ганс и Катерлизхен извинялись перед гостем, стараясь угодить ему, подвигая то и дело наивкуснейшую колбасу поближе к собеседнику, объясняя поведение Ганса недавним нападением на их дом некоторых людей. В итоге, все потом дружно смеялись от прозвища, которое Ганс дал Сергею. А вот что это за прозвище, дорогие читатели, попробуйте догадаться сами. И давайте оставим этих троих теперь, стыдясь своего любопытства, и будем ждать новых событий в удивительной жизни белорусского водителя фур.