Знаешь, что чудно, Господи, что чудно?
Что в начале слово, а в конце – звук.
А дождя ли, колокола – всё одно.
Я же помню вишни в латунном тазу.
Собирали, чистили, шум да гам.
Руки синие, синие губы.
А потом только осы цокали по краям,
и печка гудела трубно.
Сколько слов вырождалось в шёпоты, переходило в стон...
Ты дал слово – одно, Господи, а их тыщи.
И каждое второе уже не то.
Но губами щупаешь, ищешь,
выбираешь из одури речевой,
пробуешь на вкус, на цвет, на ересь.
Для чего, Господи, для чего?
Вот он шум реки и травы шелест.
Так зачем этот крест, эта мука мне?
Или хочешь, чтоб рассказала другим я,
как молчать – и слышать в себе, в тишине
Твоё имя?..