Чёрное утро, чёрное небо,
чёрные в небе птицы,
ломоть на стопке чёрного хлеба,
чтоб ей вновь родиться.
Был человек и нет человека,
так, уж, устроен наш мир,
вновь не собрать его из молекул,
а из безмолвья – клавир.
Солнце восходит, солнце заходит,
только его уже нет,
может душа его рядышком бродит,
чтобы дать нужный совет.
И не заполнить теперь пустоту
жизни, ставшую драмой,
ведь не заменишь в ней эту на ту,
когда эта та – мама.
В чёрные дни, когда крылья заклинит
и силы нет в небо взмыть,
только одно лишь желанье нахлынет:
с мамою поговорить…