всю жизнь выкарабкивалась из руин имени самой себя.
родилась с минус восьмидесятым уровнем.
и к пятидесяти смогла выглянуть из своей ямы,
раскопаться до уровня моря.
А другие понастроили небоскребы,
создали вселенные,
вернулись с Марса.
молодые и сильные.
без руин и с любви наследством.
а я всю жизнь училась любить себя,
не шпынять, беречь.
отвыкала говорить себе:
Лена, какая ты дура,
неумеха и растеряха.
и выкапывала из своих руин
брошенного ребенка,
застенчивую девушку,
не умеющую сближаться женщину.
и теперь, когда я всех раскопала,
как поисковая собака,
что работает на землетрясениях.
я говорю нам всем,
я говорю себе,
что не будет у меня ни небоскребов,
ни вселенных,
ни возвращений с Марса.
а есть у меня только своя история.
но ты сможешь увидеть такую же больную душу,
говорю себе.
и тебе легко понять,
как можно от маленькой царапины,
которую другой и не заметит,
истечь кровью.
как от пустякового слова можно снова стать руинами.
как сложно воскресать каждый раз,
даже если делаешь это по сто раз на дню.
так что птица феникс по сравнению с тобой бледная моль.
сидя над обрывом моей жизни,
вглядываясь в ее бездну,
я учусь видеть свои вселенные,
свои небоскребы и свои марсы.
и учусь говорить себе слова любви и поддержки.
неумело, неловко, стыдливо:
девочка моя,
может ты не успеешь научиться дружить,
я знаю, тебе это страшно и больно.
но подружиться с собой,
со своими безднами,
и не убить себя за это,
не отшатнуться,
принять -
уже огромный шаг для тебя.
кто знает сколько тебе отмеряно?
может и успеешь еще построить небольшую хижину
на краю обрыва размером с марианскую впадину.
и будешь пить чай со своими ангелами и демонами.
и сочинять им сказку про свою возможную жизнь.
где не надо было выкарабкиваться из руин.
это будет скучная сказка.
и, может быть ты поймешь,
что твоя жизнь подходит тебе.
в ней ты смогла дойти до уровня моря.
и даже чуть выше.
узнала солнце и ветер.
но больше все же любишь сумерки.
и свои руины,
размером с марианскую впадину