"А хочешь, я погадаю тебе по руке?" - просил Витюшка.
До следующей пары ещё оставалось достаточно времени, чтобы заняться чем-нибудь интересным.
- А хочу! Ты умеешь?
- Да, вот решил хиромантией заняться. Вашу ладонь, мадам.
Я протянула ему свою ладонь .
- И что говорят мои линии судьбы?
- Что ты будешь жить долго и счастливо. У тебя будет очень интересная , яркая и насыщенная жизнь. И много детей.
- И где это нарисовано? - С интересом произнесла я, разглядывая свои ладони, на которых, как оказалось, была спроектирована моя судьба предполагаемая и реальная. В зависимости от наших поступков линии могут измениться, этим изменяя и ход событий, который был предначертан ранее. Всё это было так захватывающе интересно, хотя до конца верить в это казалось глупо. Это было похоже на увлекательную игру.
- А что тогда тебе предначертали, расскажи. Витюшка не сразу, но согласился поведать свою страшную тайну. Он говорил заговорщическим тоном, всё более распаляя моё девичье любопытство. Водя по линиям на своей ладони, он вдруг резко произнёс:
- Ничего интересного. Жизнь короткая. Смерть трагическая. Но ребёнок будет. Один.
- Какие глупости! Разве можно этому верить? Витюшка, ты же знаешь, как я тебя люблю! Разве ты сможешь разорвать мне сердце?
В то время Витюшка готовился стать отцом, женившись на своей бывшей однокласснице Нине, которая тоже училась в институте, но на экономическом факультете. Но я его,если честно, очень любила какой-то неземной, очень чистой и светлой любовью. Его слова лишь на какое-то мгновение огорчили меня, но не хотелось верить в подобный бред.
Самые близкие друзья у меня были Витя Шагал и Серёга Андреев. С ними было легко . С Витюшкой я могла разговаривать на любые темы. И если меня что-то огорчало, он всегда подойдёт, обнимет : " Что, Наташенька, случилось? Что, мой ангел, загрустилось?" Он умел найти нужные слова, чтобы поднять настроение.
Это позднее я поняла, что у меня всё же гуманитарный склад ума. Но упрямо веря, что точные науки - это моё, я постигала азы этих наук, которые вначале мне давались совсем не просто. Серёга Андреев, который к нам перевёлся из Мехмата, легко поправлял это недоразумение. Всего каких-то несколько правильных фраз, и картина мира вставала на свои места. И "начерталка" казалась уже интересной и совсем не скучной. Пространственное видение - удивительный навык, который я обрела именно благодаря начертательной геометрии. Спасибо Серёге.
Однажды я случайно стала свидетельницей разговора Сергея с Виктором, в котором они о каких-то пещерах вспоминали и планировали новую поездку.
- Мальчики, вы о чём секретничаете? Мне тоже интересно.
- Да что может быть интересного нашей милой Наташеньке в пещерах? Там темно и сыро. И страшно!!! - Серёга для большей убедительности поднял руки вверх и зарычал, как медведь. Я засмеялась. И состроив глазки, стала умолять:
- Ну Витюшка! Ну возьми!
Неожиданно, может, и для самих себя, ребята всерьёз приняли мою просьбу и основательно стали готовиться к предстоящему походу, пригласив и других ребят из группы посетить пещеры. Я никогда раньше в походы подобного рода не ходила, для меня это было невероятной экзотикой. Но с воодушевлением готовилась к поездке. Все инструкции по подготовке нам были даны , и в условленное время в полной боеготовности мы собрались на железнодорожном вокзале. А потом весело, с песнями поехали на электричке до Домодедово.
Когда мы шли по дороге, прохожие останавливались и говорили: "Что же у вас самый маленький, а самый большой рюкзак несёт?"
Это они про Витюшку. Он и правда, был невысокого роста, но сильный и выносливый. Иногда он и у девчонок брал рюкзаки, если видел, что им тяжело, тогда он уже нёс и два, и три рюкзака. Юноши наши, следуя его примеру, тоже старались девушкам помочь, слабый пол всё-таки...
А однажды наша однокурсница, Валя Синегрибова, пыталась Высмеять Виктора, мол, что это за мужичок, какой с него толк... Тогда Витюшка вдруг подхватил её на руки и побежал с ней до конца коридора. Та раскраснелась и смущённая произнесла:"Ну и силища!" Всю дорогу она верещала, пытаясь вырваться из его рук.
Бывали случаи, когда нужно было преодолеть водные преграды в виде ручьёв и небольших речек. Тогда ребята брали нас, девушек, на руки и осторожно переносили на другой берег... Но всё это было потом...
А в тот день мы, такие все красивые, опрятно одетые, оказались наконец у долгожданных пещер.В моём представлении, судя по учебникам по истории древнего мира, эти самые пещеры должны были представлять просторное каменное жилище для людей. Когда мы увидели узкий лаз, в который нужно было протиснуться, чтобы попасть в пещеру, многие, то есть новички, уже стали сожалеть о своей затее, мечтая поскорее отправиться назад, в Москву, в тёплое и уютное жильё. Тем более, стал накрапывать дождик, и нужно было срочно принимать какое-то решение. Больше всего почему-то умилял бывалых походников мой наряд. Я была в новой голубой курточке и бирюзовой шапочке с пышным гребешком на макушке. В узких брюках. Тут же кто-то из ребят предложил мне переодеться, дав свои тренировочные, которые на всякий случай захватил с собой, а также старую куртку с капюшоном. В общем, переодели, кого смогли. И в таком затрапезном виде мы полезли внутрь пещеры.
К слову сказать, ребята подготовились основательно. Они уже раньше ходили по пещерам со спелеологами, к тому же в их постоянной группе были будущие актёры (ребята из Щуки - Щукинского училища) и актёры театра юного зрителя. Они нам устроили грандиозное театрализованное представление - посвящение в жителей подземного мира, в отряд "Московитянин" (по-моему так он назывался). Моя девичья память может мне изменять. Но я прекрасно помню их красочные наряды . Это были рыцари в кольчугах и золотых шлемах, в красных плащах, с мечами и щитами.
Торжественная речь заканчивалась столь же торжественной клятвой:
- Клянёшься ли ты?
-Клянусь!
После этой клятвы тебя принимали в ряды "подземников", и ты проходил далее, в один из гротов, где и начиналась сказка под названием "То ли ещё будет, ой- ёй- ёй..."
Разминочный марш-бросок ограничился недолгим маршрутом по небольшим и тесным коридорам, где приходилось перемещаться, согнувшись в три погибели.
А потом девушки занялись приготовлением обеда-ужина, а мальчики чем-то ещё. В общем, когда они вернулись жутко голодные, сразу набросились на еду. Но! Вначале шла кружка по кругу, из которой обязательно нужно было отпить в целях профилактики и оздоровления, как нам объясняли. Глаза, конечно, вылазили из орбит, потому что в кружке был разбавленный спирт. Но это было не самое страшное испытание. Всё только начиналось.
Ужин хвалили и ругали. Хвалили, потому что, как они говорили,было ужасно вкусно. Ругали, потому что: "Кто так режет хлеб? Мы не в ресторане! Сейчас того, кто такие узкие кусочки нарезал самого нарежем на такие кусочки и съедим!" А после насыщения плоти в виде желудков, душа требовала, конечно же, духовной пищи. Гитара по кругу... Песни, стихи, игры, шутки. А потом отбой, потому что рано утром нас ждал сложный маршрут. Но что интересно, мальчики стали настойчиво шутить, что в спальники нужно обязательно ложиться парами мальчик с девочкой. Двум мальчикам будет холодно, а двум девочкам слишком жарко, потому что девочки - горячие существа, а мальчики - хладнокровные, то есть холодные.
Мы с Ольгой Сухининой влезли в наш общий на двоих спальник, отвергнув все поползновения со стороны сильного пола и вскоре сладко уснули. Проснулись от громкого живого будильника, который и мёртвого бы разбудил. И после водных процедур и лёгкого завтрака нас сразу поставили на маршрут, который из узких коридоров потом превратился в лазы-шкуродёры. Я в то время была тонкой и гибкой, потому что занималась спортивной гимнастикой, шла на мастера спорта, поэтому легко преодолевала такие преграды. Но были и такие, которые с трудом протискивались вперёд. А нужно было двигаться дальше, потому что за тобой другие, обратной дороги нет.
Сделав небольшой привал после шкуродёра, мы отправились дальше, испытывая на себе всю прелесть под названием "костолом". Одежда рвалась, цепляясь за камни, которые впивались в тело, не желая отпустить. Я и Ольга Сухинина - две тростиночки пролезли через шкуродёр без особых потерь, не считая нескольких дырок на одежде. А вот Иринку Васильченко мы тащили с двух сторон. Она застряла и не могла сдвинуться с места. Кто-то шутил, мол, похудеешь через недельку, придём, заберём. Кто-то подбадривал "Держись,мы с тобой! Давай, давай, потихонечку. Развернись , так легче будет продвигаться."
У Иринки слёзы потекли, потом началась истерика. Все поняли, что дела не весёлые. С трудом поменявшись местами, предоставили возможность заниматься проблемой самым сильным и опытным, которые и стали вытягивать "репку". Кто-то снизу толкал, кто-то сверху тянул. Не скоро, но Ирину вытянули. После такого стресса она больше никуда не ходила, а занималась кухней. А нам предстояло пройти ещё несколько испытаний.
-Кто хочет послушать тишину?
- Я! - мне ведь всё было в новинку, всё интересно. Ещё несколько человек тоже захотели узнать, что это такое.
Меня отвели в малюсенькую каменную комнатку (грот) с небольшим входом. Размером, наверное, метр на метр. И оставили в полной тишине и темноте. Только слышался стук падающих капель воды – равномерный и постоянный, как стук метронома.
Говорят, что у некоторых испытуемых не выдерживали нервы, начинались видения. Кто-то видел белого спелеолога, кто-то женщину в белом. С кем-то случались истерики, человек начинал метаться в поисках выхода и людей… Для одних время тянулось как вечность. Мне показалось, что прошло всего минут десять, когда в конце тоннеля появился свет от фонарика в руках Сергея Андреева, который, боясь за моё состояние, пошёл меня спасать. А я сидела, распевала песни. Акустика там была великолепная. Оказывается, прошло почти 3 часа!
Мне всё нравилось. Но когда кто-то, возможно из другой группы, решил подшутить над новичками и бросил дымовую шашку, было не до смеха всем. Нас старались быстро вывести на свежий воздух, но время будто замедлило ход. Тяжело было дышать, мы задыхались. Кому-то стало совсем плохо. Когда в конце-концов мы выбрались на свежий воздух, нашему счастью не было предела. Дышим!!! Над нами было чёрное-чёрное небо и огромные звёзды. Каждый старался показать свою эрудицию, наперебой показывая где и какие созвездия видны. Романтика!
Учились мы тогда во вторую смену, но в институт, мне кажется, никто на следующий день не пришёл. Отсыпались, отмывались и отстирывались. Штопали убитую одежду. А как мы добирались до общежития - это отдельная история. Мало того, что люди в электричке и метро от нас шарахались, потому что видок у нас был ещё тот. Хорошо мне дали сменную одежду. А Иринка шла в порванных и грязных штанах, в такой же куртке. Мне кажется, что собаки со всей округи нас окружили, чтобы злобным лаем высказать своё мнение по поводу нашего "прикида".
Когда в следующий раз Витюшка нас пригласил в очередной поход, многие отказались. И наши ряды существенно поредели.
Но я ждала каждого нового спуска как некого чуда. Да, пещеры, походы были отдушиной. Там время текло по-иному. Там было другое измерение, другие ценности... Небывалой красоты сталактиты и сталагмиты, сверкающие и словно поющие в свете фонарей...Песни под гитару, стихи, звучащие там как-то по особенному проникновенно... Мы знали, что каждый в ответе за другого. Никто не имеет права на ошибку, потому что нелепая случайность, оплошность может обернуться бедой или непоправимой трагедией.
К нашей группе, которую мы назвали „Романтики и фантазёры“ (РИФ) подтягивались всё новые ребята, в том числе студенты с других факультетов. Что привлекало их? Таинственные тропы и гроты подземелья? Экзотика? Риск, ощущение опасности и победа над страхом? Не знаю. Но мы снова и снова лезли в пещеры, открывая для себя ранее незнакомые проходы и „залы“.
А целебную силу пещер я испытала так сказать "на собственной шкуре". Я сильно заболела. Поднялась высокая температура. Кашель и насморк даже мечтать не велели о какой-то поездке. Но вопреки здравому смыслу я собрала рюкзак и - в путь. Буквально через несколько часов нахождения в пещере, пропал кашель и насморк. Температуры как не бывало. Болезнь испугалась того, что с ней сделают, и скрылась в неизвестном направлении.
К нашей группе позже примкнули Аркадий Горелик, Пиковский Олег и Горбов Николай. Знаю, что всем я нравилась, как и Серёге Андрееву... Да и Виктор любил меня, может, как сестру, он очень меня оберегал.
Однажды в лесу, когда наш маленький лагерь из нескольких палаток ещё мирно спал, я пошла "позвонить в Москву", так мы говорили, когда нужно было отлучиться по нужде. Но внимание моё привлёк один гриб, потом другой, потом целая поляна ягод. Пришлось вернуться, взять пакет и котелок, в общем, что-нибудь для сбора даров природы. Мне так хотелось порадовать всех, угостив их ягодами и грибами. Я так увлеклась сбором, что в какой-то момент потеряла ориентацию. Пошла в одну сторону, там речушка, которой не было на моём пути. В другую - там тоже лагерь, но не наш. Бегая из одной стороны в другую, я стала кричать, звать Витюшку, зная, что он всегда спасёт и придёт на помощь. Так оно и получилось. Перепуганный и сонный Витюшка бежал мне навстречу, передумав, наверное, всё самое страшное, что со мной могло произойти. А я просто заблудилась...Но зато потом все попробовали ягодок и грибов.
Никиты или Никитские каменоломни, пещеры стали, наверное, более посещаемым местом нашего досуга, потому что были близко. Более далёкие маршруты мы выбирали во время каникул. Вагон набивался битком, потом оставляли несколько человек, вручая им купленные билеты, а остальные прятались под нижние полки, прикидываясь багажом, и на верху за рюкзаками. Когда проводница уходила, вагон опять наполнялся весёлыми и шумными студентами. Хочется сказать, что к нам относились очень лояльно, прекрасно понимая, что у студентов лишних денег нет. Не помню, чтобы нас пытались высадить из вагона за безбилетный проезд. Может, люди были другие, добрее что ли.
Встретившись в подмосковной электричке спустя лет пять после окончания института с Пиковским Олегом, мы с ним вспоминали наши походы. Для нас это было счастливое время.
Потом он вдруг вспомнил тот случай, когда я его практически на своих плечах вытащила из пещеры, а он был пухленьким и совсем не лёгким...
- Да брось, Олег. И ты поступил бы точно так же.
- Я бы нет. А знаешь, когда Горбов полез в твою палатку и начал тебя целовать, я думал, что убью его. Даже потом, когда вы поженились, я мысленно представлял, как отобью тебя у него, придумывал самые невероятные способы, как уничтожить своего соперника.
- Олег, но о каком соперничестве ты говоришь? Я же никогда не любила тебя. То, что мы были одной командой, ничего общего не имеет с обычной земной любовью.
Но ты же тоже любила другого, Игоря, кажется.
- Да, любила. И все об этом знали. Но он предал меня, изменяя с другими женщинами. А меня, как говорил в своё оправдание, берёг. Вы берегли, и он берёг. Оказывается, мой отец строго настрого приказал ему "не морочить мне голову", пока я не закончу институт... Я об этом узнала спустя много лет. И ничего уже не исправить. Я замужем. Дети растут. И Игорь женился. И у него уже дети. Такие вот дела...
Эту, зародившуюся ещё в детстве, любовь я пронесла через всю жизнь. Таких сильных чувств я больше никогда не испытывала – до потери сознания от каждого прикосновения.
Я его чувствовала как часть себя. Нам не нужно было договариваться о времени и месте встречи, ведь телефонов тогда не было. Но мы всегда появлялись на улице одновременно, связываясь какими-то незримыми сигналами. В детстве мы
всегда ходили за ручку, даже одевались, не договариваясь, в один цвет одежды. Если у меня был красный сарафанчик, то у него – красная рубашечка. Если белая у него, то и мой сарафанчик тоже был белым. Поэтому нас дети во дворе дразнили «жених и невеста». А я и не представляла, что как-то может быть по-другому. Чувства сильно обострились в пору юности. Первый поцелуй, первые признания, встречи при луне…
Потом мы поехали учиться – я в Москву, а он – в Серпухов, в военное училище.
Не смотря на то, что многим я очень нравилась,мои однокурсники с уважением относились к моим чувствам. Даже когда мы находились с Игорем за тысячи километров, я чувствовала своего любимого, как свою половинку.
Однажды я прилетела домой раньше Игоря. Начались каникулы. Он должен был прилететь через день. А ночью мне приснился сон, будто самолёт, на котором он полетит, разобьётся. Картинка была такой яркой и реальной, что я проснулась в холодном поту и мысленно стала умолять его не лететь. Игорь приехал спустя несколько дней на поезде. На самолёт он чудесным образом опоздал. Почему чудесным? Потому что он с детства был пунктуальным и обязательным. Он никогда и никуда не опаздывал. А в этот раз опоздал.
Самолёт, на котором любимый мой должен был полететь, потерпел крушение. Все пассажиры погибли...
А расстались мы с ним по-глупому. Я вдруг узнала об его измене.
Для меня это была трагедия, чуть не стоившая мне жизни.
Для Игоря– всего лишь сексуальный опыт. Он не считал это изменой.
После этого я сразу дала согласие на свадьбу пареньку с другого факультета, Горбову Николаю,который просто проходу мне не давал, следовал за мной, как тень. Он стал моим первым мужем. Я тогда думала, что одного-то человека смогу сделать счастливым. Он был действительно счастлив. Вся моя группа восприняла эту весть как предательство, чуть ли не личное оскорбление. Никто на свадьбу ко мне не пришёл, а самые близкие друзья демонстративно отправились в пещеры.
-А ты знаешь, Что погиб Шагал?-спросил Олег.
-Да, я была на его похоронах. И знаешь, меня поразило то, как держалась его мать. Ни слезиночки, ни безумных воплей. Строго и чётко давала распоряжения, а что творилось у неё в душе, страшно представить. Потерять единственного любимого сына - это выше человеческих сил. Отец его сильно сдал, осунулся. Всё время молчал.
Я очень благодарна Серёге Андрееву, который был тогда рядом, держа меня под руку, боясь что я или в обморок упаду или ещё что-нибудь со мной случится. Но мать Виктора стала для меня примером стойкости и мужества. Глядя на неё, я понимала, что не имею права на простые человеческие слабости, просто дать волю чувствам - закричать или заплакать.
Нина пыталась броситься к гробу и завопить, но её тут же отвели в сторону, усадили на скамейку и успокоили. Она тогда уже была беременна от Виктора. Сейчас у неё растёт дочка Даша. А знаешь, что интересно, когда Витюшка узнал, что Нина ждёт ребёнка, он стал приносить в институт детские книжки и разучивать стихи. Когда я его спросила,не поздно ли читать такие книжки, он ответил, что когда родится ребёнок, он будет помогать ему познавать этот мир с помощью замечательных детских стихов. И с выражением начал читать наизусть:
- У меня зазвонил телефон. Кто говорит? Слон. Откуда? От верблюда...
Это так было забавно и весело. Какой он всё же был молодец. Может быть, Нина ему и сказала именно 27 июня, накануне его гибели о будущем ребёнке, но он уже об этом знал, но делал вид, что ему ничего не известно. А в тайне от жены учил стихи Маршака, чтобы развлекать будущую дочурку.
Олег приглашал меня к себе в гости, рассказывал о своей уникальной библиотеке. Дал мне свой телефон. Но больше мы с ним не виделись.
Николай, мой первый муж был просто патологическим ревнивцем. Ещё учась в институте, я вела дневники, описывала там все наши походы, встречи с замечательными людьми.
Однажды, прочитав мои заметки, он устроил мне такой скандал! Заставил меня выбросить все мои дневники, фотокарточки. Он запретил мне встречаться с друзьями, даже подругами. Так постепенно я растеряла всех своих друзей. Но вести затворнический образ жизни было мне совсем не свойственно. И я стала ходить в библиотеку, где встречались раз в месяц поэты из ЛИТО "Зарница". Но даже туда он сопровождал меня под конвоем. Детей я брала с собой. И всё равно мы с Николаем расстались, потому что из-за этой дикой ревности он меня едва не убил, а детей чуть не оставил сиротами.
Возможно, не зря Витюшка говорил, что это моя самая большая ошибка, - то, что я согласилась стать женой Горбова. Но тут же успокоил, что каждый человек имеет право на ошибки.
- Всё у тебя будет хорошо, верь мне.
Но на свадьбу ко мне он не пошёл сославшись на то, что у него очень важные и неотложные дела.
Если бы он их всё же отложил, возможно, судьба была бы к нему более благосклонной и подарила бы ещё несколько десятков лет...
Подробности гибели Виктора Шагала я узнала от его друзей. Группа собиралась выкопать новый вход в пещеру, который бы намного сократил расстояния до имеющихся гротов. Когда было пройдено семь метров, произошёл обвал. Следовавшие за Виктором друзья, откопали его. Опасными, узкими лазами в течение восьми часов они выносили его на поверхность. Но было поздно...
Многие осуждают Борзова, считают его виновным в гибели Шагала. Но в последний год своей жизни Витюшка будто притягивал к себе неизбежное. То он упал с лыжного трамплина... Какая нелёгкая сила туда его занесла? То его плитой придавило в пещере,и только благодаря какому-то чуду он выжил тогда... То его избили на выходе из пещер, перепутав нас с другой группой, которые повели себя как скоты и изнасиловали местных девчонок. Витюшка и другие наши мальчики отогнали нас тогда подальше, приняв на себя всю злость и ярость местных жителей, которые хотели с нами сделать то же самое, что сделали с их девушками. Тогда сломали Витюшкину гитару, порвали ему одежду. И только когда кто-то из местных объяснил нападавшим, что это другие, не наши ребята виноваты в трагедии, разошлись с миром...
Но я потом долго не могла прийти в себя. Даже нитку в иголку не сумела вдеть, чтобы зашить Вите одежду. Другие девочки зашили. Неизбежность шла за ним по пятам. Не в тот день, так в другой она бы его обязательно настигла. Я умоляла его быть осторожным, не геройствовать. Но он разве мог по-другому? Не знаю, виновны ли линии судьбы или трагическое стечение обстоятельств в его гибели... Он ведь мог быть в тот день у меня на свадьбе, а не в пещерах, но случилось то, что случилось...
О Владимире Ивановиче Борзове Витя отзывался всегда с огромным уважением, был благодарен ему за то, что тот водил своих учеников, которым был и Виктор, в походы. Учил правильно разжигать костры, всегда их тушить перед уходом. В пещерах тоже соблюдались все правила предосторожности, начиная с журнала посещений и заканчивая телефонами экстренных служб спасения. То, что Витюшка проходил всегда первым, то это потому, что был самым лёгким и тоненьким, мог пролезть в любую щель. Мне это не нравилось, потому что было слишком опасно. Но он не мог иначе.
Даже когда наступала пора мыть после обеда посуду, он не дожидался, когда на него падёт очередной жребий. Просто брал котелки и миски и шёл к ручью. А когда я его спросила: "Почему опять ты?" Он просто ответил: "А ты заметь, уважают тех, кто делает самую грязную работу". И все его уважали. И не только потому, что он не гнушался самой грязной и для кого-то самой неприятной работой, а за то, что он был настоящим. Живым и весёлым, мудрым и верным, чутким и заботливым.
Мать Вити Лидия Шагал убеждена, что ничто не было зря в жизни Виктора - ни дня, ни строчки, ни движения, ни жеста.
Я прочитала её воспоминания о сыне и была тронута ими до глубины души.
"В детстве Витя умел очень интересно рассказывать,– он мог описать
рыбалку, как нечто фантастическое. Он был способен просидеть над прудом с
удочкой на рассвете, часов с четырёх утра и до обеда, а потом с упоением
рассказывать, как его сердце вздрагивало вместе с поплавком.
Когда Витя с Ниной стали взрослыми и ходили в походы на слёты КСП,
Нина рассказывала, что у их палатки и костра всегда собиралось больше всего
народа, и было очень здорово и весело. Хотя Витя сам не сочинял песни, он знал
их великое множество и очень хорошо и тепло их пел, аккомпанируя себе на
гитаре.
Я думаю, главный Витин талант был в его солнечности, поэтому рядом с
ним всем было тепло и просто."
Да, именно так и было. Тепло, и просто...
Когда я уезжала по распределению в Коломну, навсегда покидая стены ставшего родным МИИТа, то друзья собирались поставить на месте его гибели памятник - камень, который они уже приглядели.
Владимир Иванович Борзов и другие РИФовцы помогали его родителям.
Помогали всем, чем только могли. Потом Борзов уехал на Алтай. В настоящее время его уже нет в живых.
Спустя много лет я вдруг узнаю, что Витюшка стал уже легендой. Каждый год в его честь организуются фестивали. Новые искатели приключений едут в Никиты, к Вите, как они говорят, чтобы побыть с друзьями, поделиться своими мыслями и надеждами, вырваться из мира обыденности, бездуховности и суеты.
После трагического случая я больше ни разу не спускалась в те пещеры. Почти через десять месяцев после трагедии у меня родился сын. Я хотела назвать его Виктором, но муж был категорически против. Даже к ушедшему другу он не переставал ревновать меня...
Здесь можно было бы поставить точку.Но хочется ещё остановиться на некоторых моментах, которые просто невозможно вычеркнуть из памяти.
Через какое-то время после смерти Витюшки, он мне приснился, сказав: «Если тебе будет очень плохо, ты меня позови, я приду».
И вот однажды, возвращаясь поздно из института,– я уже и не помню, что стало причиной такого позднего возвращения,– я оказалась в одном трамвае с кампанией подвыпивших мужчин. Те вели себя по-хамски, приставали, бесцеремонно лезли обниматься и целоваться. Лапали. А я ничего не могла сделать, я была одна и намного слабее их. Тогда я мысленно позвала Витюшку: «Помоги мне! Мне страшно!»
И я почувствовала, как он появился рядом, сказав: «Не смотри в мою сторону!»
Тут же все мужчины в ужасе разбежались. Краем глаза я видела, как
Витюшка материализовался. Но не полностью, а был виден только скелет и частями тело. Картина, прямо скажем, не для слабонервных. Потом он как будто совсем растаял, сказав напоследок, что ему всё сложнее будет возвращаться. Он уже в другом измерении, там другая жизнь, другие законы. Посоветовал мне быть осторожнее: «Береги себя! И прощай!»
Это было что-то невероятное. Мистика какая-то... Но я была очень благодарна другу за то, что он даже после своей смерти пришёл мне на помощь, хотя ему это было не просто. И такая тоска и опустошение пришли после его ухода… Даже на его похоронах я этого не чувствовала.
Настоящих друзей так мало! Поэтому терять их неимоверно тяжело.
Видимо, встреча с Виктором Шагалом стала судьбоносной для меня. Зачем-то нам нужно было поступить в одно и то же время, в 1973 году, именно в МИИТ, на один и тот же факультет - АВТ, по специальности ЭВМ...Видимо, чтобы стать очень близкими друзьями и вместе пройти небольшой отрезок пути.
Всё у меня сложилось так, как он нагадал по ладони...
Яркая и насыщенная жизнь... На сколько длинная, одному Богу известно.Я воспитала шестерых детей. Всем дала высшее образование.
Но от жизненной трагедии никто не застрахован.
В 2009 году погибла одна из моих дочерей. Ей было всего 26 лет. Её тоже все любили за солнечность, за талант. Она сочиняла замечательные песни. В составе Российского театра бардов объездила с концертами всю страну, была лауреатом многих песенных конкурсов, давала сольные концерты. Когда её не стало, жизнь для меня потеряла всякий смысл. И у меня тоже была мысль, что в память о ней можно было бы организовать песенные фестивали 18 июня, в день её рождения... Но друзья молчали, а у меня не было душевных сил, чтобы проводить какие-то встречи. Десять лет я вообще не могла слышать песни, душа разрывалась от боли.
Самое горькое для меня было то, что вместе с ней погиб её не рождённый ребёнок. Осталась только память, добрая память от того, что такой светлый и удивительный человек был рядом со мной эти годы. Она любила меня так, как никто другой. Наши души были едины. Да, я видела на её ладонях обрыв на линии жизни, поэтому старалась всячески оберегать её. Но судьбу не переспоришь. Она всё равно возьмёт своё...
И, понимая боль всех матерей, которые потеряли своих детей, я написала эти строки.
Берегите детей
Берегите детей
с самых ранних минут их рожденья,
Берегите детей,
когда будут они подрастать.
Будьте рядом в нелёгкий период взросления
Ведь никто, никогда
лучше вас их не сможет понять.
Берегите детей
от случайных проблем от простуды,
От "недоброго глаза", от самых нелепых обид.
Пусть всегда под защитой они вашей будут,
Каждый миг материнское сердце пускай их хранит.
Берегите детей,
ведь однажды безжалостный случай
Может их отобрать
навсегда безвозвратно у вас.
Ошибаются все,
даже тот, кто из нас самый лучший,
В этой жизни ошибся
хотя бы единственный раз...
И бывают ошибки случайными, но роковыми, -
И потом их исправить
не хватит всей жизни уже...
Берегите детей!
Наши дети должны быть живыми! -
Ничего нет на свете для матери каждой важней.
Берегите детей
Беззаветно, бессонно, безмерно.
Всё воздастся потом,
когда внуки начнут подрастать.
В этой жизни одно только важно
и даже бесценно, -
Жизнь и счастье детей,
Остальное, увы, суета...