В одном из периодов жизни нашей семьи мы жили на Чукотке в её самой северной части — на побережье Восточно-сибирского моря в посёлке Строитель, что находится рядом с городом Певек. Когда папа поехал туда из Полтавы работать, то взял с собой только маму и моего старшего брата, а меня они “пожалели” и не взяли, т.к. уж больно суровый там климат, а я был тогда совсем ещё крохой…
Но всё-таки и мне довелось пожить там какое-то время, о чём у меня осталось только два воспоминания — первое, подарившее шрам на лице, когда меня сбил мотоциклист, и как потом бабушка успокаивала меня и заботливо пыталась остановить кровь. Но это не главное, чем хотелось бы поделиться. А вот второе — это да! Оно самое! Это детское восторженное удивление, когда я впервые вышел из дома после продолжительной метели (мы жили в небольшом одноэтажном домике), сделал несколько шагов по расчищенной дорожке, а потом обернулся и увидел горы снега, доходящие до крыши дома. Это было ууух какое захватывающее зрелище!
Ещё один большой период жизни — это Магадан. Когда мы прилетели туда с мамой вслед за папой, была уже весна и в Москве для марта месяца было довольно тепло. Видимо, поэтому мы и не смогли правильно подобрать свой гардероб. В Магадане очень влажный климат, что вкупе с ветром сильно осложняет жизнь. Минус 30 в континентальной части материка, скажем, уже в каких-то 20-30 км от города переносятся довольно легко. Но вот на побережье и при минус 15-20 можно промерзнуть до костей. Вспоминаю, что я именно так и замёрз, пока мы доехали из аэропорта домой. Мама сразу же набрала мне ванну горячей воды, и когда я погрузился в неё, то испытал чувство невероятного блаженства. Вся кожа покрылась пупырышками и стала как у гуся, а мурашки ещё долго бегали по ней.
Но самое яркое воспоминание из детства, от которого до сих пор встаёт ком в горле, случилось, когда мне не было ещё и четырёх лет. Это было закрытие Олимпиады в Москве, трансляцию смотрели в Полтаве всей семьёй по телевизору. Все места на диване, на креслах и стульях были заняты, а я, как сейчас помню, сидел посреди комнаты на маленькой скамеечке, которая обычно стояла у нас в коридоре при входе и на которой все приходящие и уходящие обувались. Я очень любил эту скамеечку, наверное потому, что она была такой же маленькой, как и я сам, а потому была мне под стать…
Наверняка все помнят тот трогательный момент, когда олимпийский мишка (НАШ мишка, так полюбившийся всем нам, жившим в то время и в той стране) медленно поднимается ввысь на воздушных шарах и под звуки грустной прощальной песни постепенно скрывается из виду. Одновременно с этим на одной из трибун Лужников была сделана красивая и живая, подвижная композиция, когда мишка машет на прощание лапой и у него из глаза выкатывается слеза…
Всё это произвело на меня колоссальнейшее впечатление, мне казалось, что моё сердце просто не выдержит и разорвётся от такого сильного переживания. Было очень жаль расставаться с мишкой, ведь казалось, что мы прощаемся навсегда! А быть может, что и образ возносящегося ввысь символа с лёгкостью смог “достучаться” до духа и оставил это яркое и светлое, хоть и немного грустное, переживание, запечатлев его для Вечности.
Вот и сейчас, пока пишу эти строки, снова и снова испытываю те ощущения и слёзы стоят в глазах, и ком в горле. Это очень дорогое для меня воспоминание, светлое и чистое! И я очень благодарен за него!
Напоследок скажу, что детство моё целиком связано с Полтавой, куда я почти каждое лето приезжал на каникулы. У нас был очень большой и дружный двор. Все ребята, и мальчики, и девочки часто собирались вместе и играли в самые разные игры. Всегда было весело и интересно. И очень не хотелось идти домой. А когда кто-то из старших выходил на балкон и звал: “Маша (Паша, Саша и т.д.), обедать!”, то всегда можно было услышать в ответ: “Ну можно ещё пять минут?” или “Сейчас”, продолжая при этом возиться в песочнице или раскачиваясь на качелях. В соседнем дворе была колонка, куда мы всем скопом бегали на водопой. Домой идти, чтобы напиться, опять же было опасно — могли загнать на обед. А когда в кармане было несколько звонких монет, то можно было выйти со двора на улицу и купить пломбир в стаканчике, тот самый, натуральный, и самый вкусный на свете. А также сбегать в Холодок к автоматам и выпить там лимонаду за 3 копейки. Если же материальное положение в какой-то день позволяло, то можно было сбегать на сифонную станцию и купить там за 5 копеек стакан лимонада с двойным сиропом. Это уже был верх наслаждения!
***
Воспоминания, как бусинки судьбы,
нанизаны заботливой Рукою.
Когда их истинную Роль познаешь ты —
неведомо. Быть может за Рекою,
что разделяет Сферы бытия
на те, что видим, и на те, что ждут нас “после”?
И вот однажды в этом близком дальнем “после”,
ты скажешь: “Господи! Есть только Ты! А я…
что “я”? Давно уж нет “меня”!”
И лишь тогда ты наконец-то станешь Взрослым.