И будто бы Москва, ан нет:
Огни я вижу, да не славы.
Дымится воздух зла - то главы
Дисперсией заводов режут свет.
В ушах бьёт звон колоколов
При хрусте снега и банкноты.
Здесь право требовать свободы -
Плевок меж белокаменных зубов.
Царит тут пушка, как поэт, -
Баллон с слезоточивым газом:
Архаровцев цепляет разом
Столичный незнакомый силуэт.
Вот средний статный человек
Кол около забора тешет.
В трёх буквах даже не набрешет,
Из золота отлить чем можно снег.
Краснят здесь площади словцо,
Портвейн, огнь сигарет и рожа.
Хлорирован язык, как кожа, -
Им моют кости, что водой - лицо.
Слезам поверят лишь зимой,
Когда заплачешь на морозе.
Лишь только высыхают слёзы -
Бежать уж после первой за второй.
Спринт в гастроном. Родная дверь.
Был минус - и уже плюс сорок.
Как вера, беспросветен морок;
Обманчиво тепло душе теперь.
И будто далеко, но нет:
Проблемы те же, как и люди.
Меняться ничего не будет,
Пока горит столицей высший свет.