Поэтессе Марине Цветаевой,
у которой нет даже могилы.
Бывало девушкам писал стихи.
Немногим женщинам. И всё. Старею.
Но я хочу, всё знавшей о любви,
Сказать одно, волнуясь и робея:
- Скорее я с собою раздружусь,
Избавлюсь от привычек плена,
Чем образ твой – «морская пена»
Душа сотрёт или изменит чуть.
Жгут как клеймом "Змея-белогвардейка".
(Был паранои сталинской кошмар).
Ценители лишь бодренького пенья
Не признавали никакой талант.
В "шпионках" дочь и расстреляли мужа.
Жестка проблема каждого куска.
А чередом возьмут в солдаты Мура. *
Бог знает, до какого там конца.
Как тяжело дают чужие руки.
Нет ничего, что можно бы продать.
В Елабуге пропащей – только глюки.
- Остановись, Марина, надо ждать!
Но не успели с этими словами.
Петля туга и тело так легко …
Сейчас она меж звёздами и нами.
Не торопитесь осуждать. Грешно.
Потом и сын погибнет на войне.
Зря похоронка с почтою плутала.
Той женщине довольно. Отстрадала,
В замучившей прегорестной судьбе.
А я безвестен. По стране Великой
Такие же откликнулись стихом.
Собрать бы все – просыпать над могилой,
Да в образе и та, как есть – морском ...
*Мур – так Цветаева называла своего сына Георгия.