Наша старая улица жмурится подслеповато.
Кое-где по старинке меж рам понастелена вата,
и на ней весь январь, а порою, бывает, до марта
серебрятся и медленно гаснут шары-мишура.
Я не то чтоб люблю, если честно, морозные зимы.
Избалована тёплым теченьем небесных гольфстримов,
я пытаюсь давно прошмыгнуть мимо холода, мимо
снежной горки и прочих сугробов родного двора.
Но морозные окна... Ты помнишь морозные окна?
Деревянные рамы, в которых до дрожи, до звона
разрастались ледовые дебри, пускали бутоны
и лианы тянули в оранжевый кухонный свет.
Детство – странная штука, в нём всё навсегда, кроме боли.
Я цепляюсь за память, цепляюсь... – не оттого ли?
Вспоминается, мается, вырвется вздохом на волю...
Просто синее облачко. Было – и вот уже нет...