Поймёт лишь тот, кого ожгло
В любви, в окопах и в работе;
Через страдания прошло
Чьё детство, юность - всё в заботе
О чёрном хлебе с кипятком
И ладно штопаной одёжке,
Чтоб дальше жить не сорняком,
Не разукрашенной матрёшкой.
Он зарубцуется - ожог,
Но всякий раз, сдирая кожу,
Не нужен будет и предлог,
Чужую боль считать ничтожной.