Молодости покорителям голубого топлива...
История, о которой хотелось Вам поведать, произошла в ноябре 1985 года. А если точнее, мой друг, 22 ноября, в 15 часов 45 минут местного времени. Это время на станционных часах застыло на память в моих глазах как черно-белая фотография.
Это было другое время. Время СССР. Дурное время. Время, когда даже высшее образование и здравоохранение для любого сословия было бесплатными. Когда о вопросе трудоустройства никто не задумывался и не заморачивался. Все за нас решала большая и великая Страна.
Весной этого года, с большой радостью и надеждой, мы, студенты Харьковского политехнического института, вышли на финишную прямую. После защиты дипломов о высшем образовании речь шла о распределении.
Борьба, как на боксерском ринге, шла горячо! В основном торговля нашей разношерстной группой велась за распределение в города Киев, Харьков, Днепропетровск. Покупателей было немало. И только одна барышня, сидя на далекой парте у окна, скучала. Это был представитель предприятия «ТюменТрансГаз». Радости ее не было предела, когда один из дурных выпускников согласился ехать с ней к черту на кулички! Это была ее победа. Но она не знала одного.
В это время мой друг и земляк Сергей Шеховцов уже работал в поселке Лонг-Юган на компрессорной станции. Работал второй год. Он был мне как брат. И вопрос куда ехать был предрешен!
Югорск в то время был вагонным поселком. Вечером сходил по билету в деревянный клуб на очередной шедевр Мосфильма. Еще помню только, что долго уговаривали остаться и работать в Пелыме. Помню морозную неделю в аэропорту в ожидании вертолета. Смутно уже помню вахтовиков, и водку…
Лонг-Юган
Вечер. Мороз. Темень. Дом по адресу 19 квартира 1. Звонка нет... Стучу! Открывает барышня в декольте и коротком халате. «Вот это да! Смутная мысль - не туда! - подумалось мне - Мне бы Сергея!». "Сейчас позову",-элегантно разворачивается и плывет к двери напротив, оставив меня в размышлениях: «Похоже трехкомнатная. Будьте любезны. Неплохо».В это время выходит еще одна лебедь из лебединого озера. Первая мысль:«У земляка гарем. Но как? Запрещено. А может никто не знает? Север все-таки. Глубинка России. Во кино и немцы!».
Гарем
Зависть умерла быстро. Гарем оказался совсем не гаремом. Советское общежитие северного пошиба - селили по три семьи в трехкомнатные квартиры. Земляк принял по-царски. Апрель 1985 года. Была кровать. Теплое одеяло. И валялся я целыми днями в ожидании земляка и его супруги Маншук Тулеуовны с работы. Скучно не было. Шел чемпионат мира по черно-белому хоккею. Наши не подводили. Первое впечатление от приезда поднимало настроение .
Линейно-производственное управление
Первая вахта была первого мая. Еще лежали остатки прошлогоднего снега. Недолгая беседа с начальником газокомпрессорной службы Сырицей с тонким намеком: «Хватит, товарищ, дурня валять!».
О наставниках худо не говорят. Тем более о моем - Лёве Юровских. Кого попало, я думаю, в наставники не пошлют. Работать бы с ним и работать. Но через два месяца началась уже самостоятельная вахта. И все бы хорошо, если бы не 22 ноября.
Авария
В этом месяце мы запускали группу после капитального ремонта. Машины помпажировали и не могли выйти на режим работы газопровода. Уже после стало известно, что на входе в газопровод образовалась гидратная пробка. Тогда мы этого еще не знали.
Мажурин
Работал в нашем цехе инженером по ремонту Мажурин Геннадий Алексеевич. Импозантная в те времена личность, я Вам скажу. Стройный, высокий, опрятный и всегда с закатанными по локоть рукавами. Ну а как без этого? Не будет же нормальный начальник марать красивую рубашку. Был в этом и второй смысл. Свои длинные руки он обычно держал перед собой согнутыми в локтях. Это был такой фокус. Не мог Алексеевич прикасаться к пульту грязными от мазута руками. Ну не мог. Но мир не без добрых людей. Свои чистые руки для исполнения дел им задуманных безвозмездно предоставляли машинисты смены..
Появился он на пульте управления цеха после нашей третьей безуспешной попытки. Выяснив обстановку, Алексеевич обзвонил соседние цеха и попросил снизить обороты работающих машин, тем самым уменьшить выходное давление газопровода. Со словами «Все будет нормально, ребята!» мы начали новую попытку загрузки нашей третьей пары*.
Машины помпажировали. Обороты группы просто плясали гопак. То поднимались выше максимально допустимого значения, то падали до минимума, когда уже турбина не могла работать в самостоятельном режиме. «Все нормально, ребята!» - сказал Мажурин и попросил потерпеть. От вибрации аварийной работы машин пол пульта управления дрожал под ногами. В следующую секунду произошел взрыв.
Никогда не думал, что на потолке и стенах пульта управления умещалось такое количество пыли. Пыль как мелкий, но густой снег, падала под ноги в течение нескольких минут. Мы стояли в оцепенении и шоке. Далее двух метров рассмотреть что-то в этой кромешной мути было невозможно. Единственное, что ясно было видно, - как осветило зарево взрыва верхушки леса.
«Так вот ты какой, ядерный взрыв?» - мелькнула первая мысль. - Что делать? Бежать в лес? В окно? А четвертый этаж! Разобьюсь. Что скажут маме – сбежал. Да и ноги переломаешь. Инвалидность? Нет, это не геройский выход».
Токарев
История эта могла бы пойти и по другому, одному Богу известному сценарию, если бы не крик Юры Токарева: «Чего стоим? Аварийная остановка цеха!» Это была вовремя отрезвляющая команда. Шок прошел мгновенно. Каждый вдруг вспомнил чему учился и что должен делать в форс-мажорной ситуации.
Отметить, однако, надо, что этот машинист был одним из самых опытных нашего гвардейского цеха. К этому моменту проработал уже более шести лет. И хотя ситуация была не типовая, но все же опыт оказался сильнее эмоций.
Литвинов
Это была дневная смена. Кроме дежурного персонала, в цехе работали слесаря, уборщицы и работники КИПиА. Начальником женского коллектива цеха КИПиА был Литвинов Дмитрий Борисович. Как и дежурный персонал смены он находился на оперативном пульте и наблюдал за работой своего оборудования и автоматики КИПа. Остальные его работницы находились в рабочем помещении ГЩУ, где хранились запасные части оборудования, приборы А-541, фиксирующие параметры работы турбинных агрегатов. Немая сцена, которая охватила дежурный персонал, накрыло волной и девчонок КИПа. Вспоминая эти эпизоды в будущем, все смеялись и веселились. Но только не в этот зимний вечер. Когда спал пыльный туман, мы увидели сидящих на полу наших киповских работниц. Они громко визжали и просили о помощи. Борисович схватил за руку Наталью Одинцову и повел к выходу. Остальные схватились за Наталью и друг за друга и детсадовской шеренгой потянулись за своим начальником. Хотите верьте – хотите нет, но причина оказалась на удивление проста. В стрессе девчата забыли куда бежать.
Климов
Когда в полном объеме шла аварийная остановка цеха, когда необходимо было перекрывать входные и выходные краны диаметром 1450 мм, оставшиеся без управления давлением магистрального газа, в цех пришел начальник ЛПУ Климов Борис Иванович. Он пришел в компании с главным инженером** ООО «Тюментрансгаз». Что Вам дальше рассказывать? Такого ныне не увидишь.
Двое суток эти МУЖЧИНЫ руководили цехом и линейно-производственным управлением до полного устранения аварии. Ночевали в остывшем холодном цехе на деревянных стульях. Грелись чаем. Отопления не было. Но чай варить возможность была. А мороз, дай Боже, в ноябре был за сорок.
Трусков
Напротив моей комнаты в общежитии, как обычно жил в преферансе мой дружок Вячеслав Васильевич Трусков. Нас связывало многое. Спорт. Музыка. Девочки. Карты. Да еще мы с ним увлекались фотографией. И об этом, если можно, расскажу по подробнее!
Газопровод аварийные бригады в течение часа перекрыли. Они находились на 156 и 110 км. Наша компрессорная располагалась на 133 км.
Не надо было быть великим математиком, чтобы понять, какому объему газа необходимо было освободить газопровод. Сорок шесть километров трубы полутораметрового диаметра. Горело долго. Было уже темно, но зарево пламени освещало станцию и все вокруг на многие километры. Если основная масса жителей поселка уже сидела на чемоданах в аэропорту, Слава оказался в общежитии. Захватив свой «Зенит-19» он добрался до первого цеха и сделал несколько удачных фотографий. На следующую ночь мы отпечатали около сотни фотографий. Взяв себе пару, где на фоне взрыва был виден мой цех, удалился. Славуся остался заниматься сушкой исторических фото. Слух о фотографиях распространился быстрее современных социальных сетей и они буквально за день разлетелись, как жареные пирожки.
Сексот
В поселке с населением в полторы тысячи человек всех знали в лицо. Появление незнакомца всегда радовало глаз. Но, как оказалось, не в этот раз. Он пришел к Славе в гражданке и представился фотографом из Надыма. Встретив родную душу, Славуся рассказал о своем великом фотографическом прошлом. Зашел разговор и о современном творчестве. В конце беседы фотограф показал удостоверение и попросил составить список лиц, которым посчастливилось стать очевидцами и владельцами замечательно-исторических фотографий о взрыве на компрессорной станции. Мне повезло- в списке не оказался по забывчивости автора. На всякий случай заказным письмом фотки отправил на «большую землю» от греха подальше.
Следующий взрыв был в сентябре 1990 года. Но это, мой друг, уже совсем другая история.
* Поднять входное давление с 50 до 75 кг выходного давления газопровода могли две машины работающие последовательно.
** Фамилию к сожалению не помню..
Следующий рассказ "Калькулятор"