***
Кто телом всем дрожит, когда шумит гроза?
Я Рембрандта боюсь — густой глинтвейной тени:
бормочет Блудный Сын, уставив в пол глаза,
к Отцу ползёт из тьмы на содранных коленях.
Веласкес — злой пророк испанских гильотин:
крахмальный воротник, сверкающий как бритва,
блестит на полотне, и — голова летит,
и слышится из уст последняя молитва.
Андрей Рублёв — стратег обратных перспектив,
замкнувший на меня закон обратной связи,
страшнее первых двух: в смотрящего глядит, —
и утро зрит стрелецкой казни.