брожу по дому пережитком прошлого,
остатками мыслей,
растаявшим снегом.
лишь мяуканье кота и свист закипевшего чайника долетают из реальности,
частично уничтожая густую затуманенность размышлений.
кровь в венах бурлит так же, как вода в этой пластмассе: хаотично,
громко, больно.
ощущаю внутри удары сердца о пораненные, чуть сломанные рёбра.
они резонируют, беспокоя органы, каждый мелкий капилляр.
те лопаются, пуская кровь омывать карту звёздного неба,
вытатуированную с обратной стороны моей кожи, а я пытаюсь не улыбаться:
и щекотно, и внутреннее разрушение застаю одними писками эха.
слёзы текут внутрь, смешиваясь с металлической на языке жидкостью.
тихо шепчу стенам и полкам о том, что радость на вкус не сладка
и разъедает стенки рта неприятно.
те в ответ молчат, думая, наверно, что я сумасшедший.
и вновь смеюсь, не в силах закричать или произнести хоть слово.
сравниваю всё со сном, в котором я — не вылетевшее слово,
замедленный бег от убийцы,
страшное отражение в разбитом зеркале.
спать не спокойнее, но я хотя бы мирно выцеловываю правду,
чьи иглы обнимают в ответ, устав вонзаться в периметр моего тела.