Не испытав любовной страсти,
я сам себя превозмогал.
И хоть дели меня на части,
я уповал:
на безысходность этой муки,
на нерешительность свою.
Все это было не от скуки,
всё наяву, а не в раю.
Я рисовал себе картину,
что мы давно знакомы с ней.
И плёл фантазий паутину
уж много дней.
Я был далек от убеждений,
что нравлюсь ей.
И нет каких-то облегчений
душе моей.