Передо мной портрет старушки.
Она сидит в спокойствии немом,
А сзади у неё горой лежат подушки,
Так принято в Руси, когда заходишь в дом.
Глаза чисты не детской чистотою,
В них мудрость жизни глубоко лежит.
Взгляд искренен своею прямотою,
С любовью к Богу он на тебя глядит.
Жизнь по лицу прошлась, как будто плугом,
Морщинки, разбросав глубокие везде.
Их не расправить вечером и утром,
Как бороной по свежей борозде.
Морщинки добрые у глаз скопились,
Их лучики бегут довольные собой.
Они и на щеках, у рта сложились,
Улыбки ласковой всё берегут покой
А губы сжаты, видно волновалась,
Хотя лицо спокойствия полно
И для рисунка чисто причесалась,
И с боку видно всё в цветах окно.
Всех поражают больше всего руки.
Они лежат на юбке у неё.
Большие, крупные, не ведавшие скуки
И у картины чувствуешь, как от них тепло.
Они не белые. Они так загорели,
Что кожа тёмная, да в трещинках ещё,
От жизненных невзгод они так почернели,
Досталось видно им уж больно "хорошо".
Мне взгляд не отвести от этих рук не женских,
Что Родину мою из грязи подняли,
Мне целовать их хочется от этих чувств душевных,
И кланяюсь я им - рукам моей земли!
Старушка милая, конечно же, не знает,
Что именно она и есть Россия - мать,
Что именно она нас всех и защищает
Своим трудом! Себя, забыв опять!