Во тьме так одиноко -
ни вдохнуть, ни превозмочь.
Свет фонарей неосязаем.
Дождливая октябрьская ночь
свежепойманными
разит
карасями.
Распутный ветер загулял
средь многогрудых
частоколов
винограда,
Во влажной мгле
мой город правит бал
И косит
нетанцующее стадо.
Дождь "на сухую" жрать
не идиот
и тарабанит мне по шапке
пятым Брамсом,
шумит листвой, вверяя "Всё пройдёт",
не разобравшись,
на авось,
считай, по-хамски.
В подъезд влечу:
шаги и звон стекла
по этажам несутся в затухающем легато,
Бессилие,
склоняющее
кушать из горла,
как мёртвый
именитый психиатр.