Тускло светят в небесах рожки полумесяца.
Полвторого на часах. Хочется повеситься.
Если жить не комильфо здесь, на божьем свете мне,
Стул поставил, снял плафон и накинул петельку.
Был обижен, и понур, и душою болен я.
Но не сдюжил старый шнур — пал я на линолеум.
И в порыве куража не теряя времени,
Я к трамваю побежал по стопам Карениной.
Но трамваи, вот беда, не пришли в движение -
Очевидно, в проводах нету напряжения.
Невезуха, видит бог, эх, судьба-проказница!
Отлежал на рельсах бок, отморозил задницу.
Тут явилась смерть с косой, на жену похожая -
Худощава, глаз косой, и кривая рожею.
- Дай-ка, парень, подсоблю, я же здесь для этого.
Толку что глотать соплю, на житуху сетуя?
Чую — всё, пришёл абзац, только вдруг тем временем
Прямиком сосулька бац смертушке по темени.
Громко звякнула коса, отлетая в сторону.
Я из жалости ей сам вызвал помощь скорую.
Передачки вот ношу — радую безносую.
Парни с шиномантажу выправили косу ей.
Так как с нею стал на «ты», не иронизируя,
То отныне в ранг святых я канонизирован.
Наложеньем рук лечу всякие болезни я,
Не идёт народ к врачу — всё ко мне, болезные.
Бойко пишут про меня разные масс-медиа...
Вот такая, блин, фигня — чёрная комедия.