Не так давно это и было. Скорее всего, даже недавно, в самом начале святых двадцатых, в предновогодние праздники, три недели назад, считая от позавчера. Жила–была девушка Настенька. Родом из Приблудино. Там же в Приблудино и жила. Родители её, по молодости, в святые девяностые, мечтали стать бизнесменами-миллионерами открыв самогонный бизнес. Но, вскоре разорились и превратились в обыкновенных банкротов-алкашей, так как в той деревне поголовно все решили стать миллионерами, и поголовно все стали открывать точно такой же самогонный бизнес. А другой работы в деревне не было. Электричество было, но Газпрома не было. Печи топили кизяком и валежником. Кизяком же очищали и самогонку. В таких условиях, Настеньке даже не мечталось стать миллионершей. Ей мечталось стать хотя бы женой миллионера, и хоть одним глазом посмотреть на Дубайское, или на Турецкое счастье. Настенька была трезвомыслящей девушкой, и решила сама накопить денег для своего счастья, ибо без денег счастье в руки не даётся. И пошла Настенька работать на Чуйский тракт. Вот и в тот, перевернувший её судьбу день, она как всегда, в одной цигейковой шубейке и в колготках от Вирсачи стояла на Чуйском тракте в ожидании своего очередного принца. Было довольно холодно. Все её подружки-подельницы уже разъехались по соседним кустам да оврагам, а Настенька всё ждала и ждала. Настенька была скромная, но знала себе цену, и меньше, чем за две с половиной тысяч рублей принцев к себе не допускала. Настенька любила честный труд и никогда не крохоборничала. Если ей доставалось одновременно два принца, она всегда делала скидку, и брала только по две тысячи с носа. И вот, когда солнце село, а в лунном сиянии ёлки, уже стали серебрить свои иголки, на Настеньку налетел ярко красный «Камаз» чуть не сбив Настеньку насмерть и завизжав от испуга тормозами. Полузамёрзшая Настенька едва успела отпрыгнуть в сторону. От «Камаза» валил пар.
- Тепло ли тебе девица ? Тепло ли тебе красавица ? – высунувшись из кабины, весело спрашивал её полнозубый , молодой и красивый афро-сибиряк.
Девушка ахнула от такого неожиданного случая. Афро-сибиряков она ещё не встречала.
- Тепло в кабине, или в магазине – скромно ответила девушка – а в магазин меня не пускают за неимением денег.
- Залазь в кабину, согрею – ещё шире улыбнулся полнозубый.
- Я – честная девушка - потупилась от приглашения Настенька - я живу честным трудом и за бесплатно по кабинам не лазаю. Куда путь держишь, если не торопишься?
- Везу ёлку с Парагвая до Кремлёвского фестиваля.
В огромном прицепе сзади «Камаза» действительно лежала увязанная верёвками ещё более огромная ель.
- Хорошая ёлка, только в нашей деревне больше палки любят.
- Палки не галки, их ловить легче – ответствовал камазник.
У Настеньки уже один Уру гвай был. А вот пары гвайцев ещё не было.
- Так вас в кабине пара что ли? Ты с напарником? Страсть как охота согреться.
- Один я, красавица. Напарника медведь задрал.
- Не так ли? – засмеялась Настенька и, задрав подол своей шубейки показала водителю всю красоту своих ног в чёрных колготках.
- Один я, красавица, но и за двоих справлюсь. Ёлками торгую.
- Может, и меня до Москвы подкинешь? Я много не беру. Две с половиной тысячи с носа.
- Подкину и не раз – засмеялся парагваец.
И полезла Настенька в кабину. А что ещё делать? Не ночевать же в лесу.
Как уж там и сколько раз подкидывали её в кабине, нам не известно. Только прикипела Настенька губами к парагвайцу так, что не оторвать. Она с парагвайца даже денег не стала брать. До того ей приглянулся и понравился этот афро-сибиряк.
- Как звать-то тебя ? – спросила ласково Настенька, облизывая губки и запихивая свою тугую грудь обратно под шубейку. В кабине было жарко, но Настенька была скромная, и шубейку с себя не снимала. Сняла только с себя свои чёрные колготки. А больше на ней ничего и не было.
- Обморозко.
- А почему ты сверху чёрный, а снизу белый? – заинтересовалась Настенька – Разве бывают такие парагвайцы?
- Так я тутошний. А чёрный, потому что обморозился. Меня с тех пор и в Парагвае все стали звать Обморозко.
- У меня только попа на морозе с ногами мёрзнут, а ты сверху умудрился обморозиться. Как это?
- В Сирии на танке – ляпнул парагваец, но спохватился, что сказал лишнее, и тут же замолчал.
- Тебя-то как звать? – наконец спросил он – до Москвы долго ехать.
- Настенька. Но, можешь звать меня как хочешь. Можешь : Настюха, можешь, Нюха. Понравился ты мне, Обморозко.
И поехали они вместе до Москвы. Вместе и под машиной лазали, вместе и у костра грелись. Но, доехали. Хотя, и говорили, что по Чуйскому тракту больше трёх дней на одной машине не проедешь. И приехали, не абы как, а вовремя. Сдали ёлку в целости и сохранности в соответствующие руки Правительству. Их даже наградили орденами «За заслуги перед Отечеством». Ибо, ёлка эта стала самой главной ёлкой в Отечестве. Погуляли по Москве. Поохали на Московское светопреставление, да и поехали обратно домой, в родной Парагвай.
Парагвай же оказался всего в ста километрах от Приблудино. Вот такие шутки встречаются в нашем малообъезженном государстве.
Сыграли в Парагвае свадебку, да и стали жить-поживать, да добра наживать. Главный парагваец выделил новобрачным небольшую делянку, аж до Ледовитого океана. Потому, что в Москве ёлка была нужна одна, а соседнему с ними Китаю многократно больше. Только в Китае любили ёлки совершенно голые, то есть без всяких ветвей и шишек. Ёлки становились похожими на палки. И во всех накладных, товар так и назывался: Ёлки-палки. Выписал главный парагваец Настеньке и трудовую книжку, где она гордо именовалась: Сучка-рубка.
Рубить в Парагвае ёлки-палки, не перерубить. Сучка-рубка Настенька знатная, одни чёрные колготки так по лесу и сверкают. Успевай догонять. Без портков и то догнать трудно. Прибыль хорошая, не то, что с самогонки. В Парагвае с самогонкой строго. Северным ветром надуло парагвайцам слушок, что к следующему Рождеству ждать от Обморозко с Настенькой прибавления. Настенька от этого слуха не отказывается и только хихикает, своим заливистым смешком : «Надуло, так надуло. От северного ветра в одних чёрных колготках далеко не спрячешься».
Но, Обморозко Настеньку в обиду не даёт и пресекает своим кулаком всякие крамольные слухи о своей суженной. Добрый кулак у парагвайца Обморозко. Но, после его кулака все сразу понимают, что : Любовь не покупается и не продаётся ни за какие деньги».
Вот и вся здесь, честная и скромная, как сама Настенька, правда. Сказка это, или не сказка, решать вам.
Но, если вы не видели в Москве главную ёлку, то с вами и говорить не о чем.
1.1. 2021 г.