Научись говорить по-птичьи, потом молчи —
для того и лежат под лавой твои помпеи.
Заходи и увидишь стены: они ничьи
в нескончаемой эпопее.
Это небо с землёю спорит, рождая злак.
Тут листва опадает, там лето в саду Эдема.
Шорох жёлтого с красным слышишь, как тайный знак,
что молчанию служит просто уход от темы.
Синеглазой наяды ласки в её ручье
нарисуй, как рисуют пчёлы своим жужжаньем
собирание мёда. Знаешь — Его речей
нам неведомо ожиданье.
Задержись у прилавка в стужу. Глотай глинтвейн,
становясь частью речи, пеплом её останков.
Застилает планету белым, и всё сильней
проступает скелет молчанья в словах-подранках.