.
Я вошёл в Вашу спальню
с канделябром
из
оружейной бронзы –
расплетать Вам руки,
расплетать Вам ноги
и саму судьбу;
Вы сидели спиной, читали,
кажется, Пастернака
вниз
головою;
девятнадцать моих свечей
пылали, как розы
в потускневшем аду..
Я сказал: «Сударыня,
переверните книгу. Но лучше
бросьте её в голландку,
пусть познает простейшее из огня…
Я пришёл вдыхать Ваши косы,
обжигать,
обволакивать уши
и скользить, как капля отравы –
так,
что забудете всё до меня –
незаметно, к самому сердцу…
Мы станем наги́,
как первые Наг и его Нагиня;
будем вязать узлы, узлы, а боги из них миры;
и, давая каждому из миров его вечное имя,
мы навеки утратим
и забудем
свои…
По случайности
мы так и не стали врагами,
вытянув, скомканный кем-то, фант…
(так я отдал в переплавку свой бронзовый меч и латы)
Между нами, сударыня, между нами:
Ваше сердце,
гордое и опасное, как ледяной диамант,
было бы невозможно разбить,
нелегко рассечь…
Так смиритесь –
я оттаю его, оттаю…
я его отогрею…
и, клянусь, я буду его беречь.
Остывающий ад – невыносим
и мы ему – нестерпимы…
Все войны заканчиваются в стариках –
их последним сном…
Обернитесь! –
девятнадцать моих свечей безсильны,
если их не едят глазами…
и проститесь со стариком,
он закончил войну.
Между нами, сударыня, между нами…
конец
.