Дорогой друг! Твой вопрос о моих счастливых семинарских воспоминаниях заставил меня задуматься. И я, с улыбкой вспомнив о встреченных друзьях и приобретённых знаниях, захотела поделиться с тобой своей главной семинарской радостью. Как ни странно, писать о ней ещё сложнее, чем о проблемах, потому что моя семинарская радость – драгоценная и хрупкая. Моя семинарская радость – это Евхаристия.
Друг, вначале мне придётся рассказать тебе нечто страшное. Страшное своей обыденностью и регулярностью. Это случилось в храме на одной из общих служб. Всё шло своим чередом: мальчики-семинаристы молились справа, девочки-регента – слева, хористы пели, священнослужители служили. В этот день чтилась память одного священномученика из числа дореволюционных семинарских преподавателей – день особый, но всё-таки не дающий повода для отмены учёбы. Поэтому дежурные помощники и воспитатели поглядывали на часы, чтобы вовремя отвести нас на завтрак. И вот это время подошло. «В столовую», – пронёсся по рядам тихий шёпот. Шёпот, который прозвучал одновременно с возгласом диакона: «Со страхом Божиим и верою приступите»…
Друг, я видела, как сотни людей уходят от вышедшего к ним Христа. Уходят не со зла, а на автомате, не задумываясь. И мне хотелось плакать и бежать к Чаше, чтобы сказать: «Господи, не подумай, Ты нам нужен! Просто мы утонули в суете и не услышали Твой призыв». Но я – непоисповеданная, непопостившаяся и невычитавшая – ушла вместе со всеми. В тот день в заполненном храме не оказалось ни одного верного. В тот день я поняла, что не могу так жить.
Друг, когда я начала причащаться на каждой Литургии, мои службы наполнились глубоким смыслом и… тяжёлой борьбой со страхом. Страхом человеческого осуждения. Друг, слышишь ли ты абсурдность моих слов? Я боялась ответить на призыв Христа из-за людей. Моя решимость следовать за Ним была по-женски слабой, мало аргументированной и противоречащей привычному укладу жизни. Теперь на будничных службах в моей десятке появился один колеблющийся причастник, который до самого конца не знал – допустят ли его до Таинства или нет.
Друг, мой страх людей оказался ложным. Надо мной ни разу не посмеялись, не покрутили пальцем у виска, не вступили в богословские дебаты. Наоборот, меня очень дружелюбно поздравляли с именинами, угощали просфорами и задавали беспокойные вопросы о моём здоровье. Господь уберёг меня от человеческого осуждения, а я старалась хранить заповедь Его. И моя жизнь начала меняться…
Друг, у меня получилась ещё более субъективная и на первый взгляд никак не связанная с семинарией история. Но, наверное, пока что только здесь простая прихожанка может сказать:
– Христос посреди нас!
И услышать в ответ:
– И есть, и будет!