НОМИНАЦИЯ «Приз читательских симпатий»
ТЕКСТЫ
Параллельно работают участники конкурса , внимательно читая все стихи конкурса, отмечая в Анкете (шорт-лист, лонг-лист) лучшие (наиболее понравившиеся стихотворения- минимальное число 5, максимальное не более половины из 64-х (все-таки мы выделяем Лучших, наиболее талантливых,ярких, запоминающихся…
Голосование в Номинации обязательно для каждого участника, непроголосовавший участник лишается поощрений ( будь он Призёр Номинации или Номинант или автор,занявший 2-3 место в Номинации…Голосование продолжается до обьявления итогов полуфинала.
В шорт-листе указывается порядковый номер и название стихотворения.( строго согласно указанного ниже списка) Не фантазируйте, присваивая свои собственные порядковые номера-это вносит путаницу при подсчете голосов)
и
Члены ЖЮРИ (Арбитры ), которые работают в соответствии с Правилами и Регламентом Конкурса
http://stihi.ru/2020/12/05/5098
;;;
В шорт-лист заносятся только
Порядковый номер Наименование стихотворения
ТЕКСТЫ.
1.Александр Кременьч Мы – почтальоны
"Важен не я, важны мои песни.
Я всего лишь почтальон, доставляющий песни."
/Боб Дилан/
Мы, поэты, - почтальоны. Мы приносим людям письма
От возвышенных материй, из божественных высот.
Мы из той особой касты, наделённой гипнотизмом
Задушевного лиризма, выходящей из босот.
Мы мудры, как просвещенье; мы, как искренность, ранимы;
К небу рвёмся, вдохновляясь, как растущий сталагмит;
Мы суровы, как законы; мы добры, как херувимы:
Медиаторы, связные меж эфиром и людьми.
Гармоничность, чувство вкуса - пограничною заставой
Охраняют,- не пропустят, я надеюсь, лживый вздор!
Ах, как хочется, однажды, вам по адресу доставить
Не посредственный, а самый совершенный стихотвор!
2. Александр Момус Доктор любовь
Отвори больного сердца потаённую калитку,
затяни в ушко иголки грубо скрученную нитку
измочалившихся нервов и зашей сквозные раны,
отморозившие душу в затяжном бою неравном
с несгибаемой свекровью,
с вероломной складкой жира,
с безразличием коровьим
окружающего мира.
В уголке души продрогшей растопи камин потухший,
обсушись и отогрейся, брось в огонь: язык и уши,
обоюдные обиды, беспричинные скандалы,
недописанные строки извинений запоздалых,
ревность – злобную старуху,
сплетен скорпионье жало,
быта свальную порнуху –
всё, что так любить мешало.
Отвори скорей калитку! это доктор – вызывали?
без меня, больной, умрёте, без меня прожить? – едва ли:
исцелю кровопусканьем, одарю животной силой,
изгоню грудную жабу, научу словам красивым,
гениальною строкою
унесу в Эрато-царство,
обниму и успокою:
я – и лекарь, и лекарство.
Не сиди, как в огороде прошлогодняя капуста
с почерневшей кочерыжкой вместо пламенного чувства:
выбрось стоптанные тапки, снаряди кораблик звёздный
и покинь свою планету, где так сумрачно и слёзно;
там, у нового причала,
пришвартовываясь к людям,
полюби себя сначала
и тогда - тебя полюбят.
***
3. Алёна Костина Богини медсанбата.
- В богини этих щупленьких? Куда там...
- Ещё взлетят от ветра невзначай!
Шутили громко парни «Аты-баты»,
Над шутками своими хохоча.
- В такие ручки только шприц и вата!
Но, кто-то непременно подмечал,
Что этим бледным куколкам в халатах
К лицу пошла бы царская парча.
Припомним сорок первый - сорок пятый.
Болели руки, и живот урчал.
И ладно бы бинты в кровавых пятнах…
Помощницами Бога и врача
Девчушечки - богини медсанбата
Из боя выносили на плечах
Парней безусых, дядек бородатых.
И кто-то дома письма получал.
4. Апполония Одуванчики
Какое лето за окном! Какое лето!
Трава ковром из одуванчиков одета!
Цыплята желтые по ветру колосятся!
Какое счастье - мне сегодня восемнадцать!
***
Ты посмотри, какой палас из одуванов.
Накидку надо постирать с дивана...
Опять июнь, пройдет и он. И - снова осень.
Устала что-то... Мне сегодня сорок восемь...
***
А что такое ярко-жёлтое в окошке?
Ольха, цветки, берёзкины серёжки?
Не смейся над бабулей, милый мальчик))
Подслеповат стал "божий одуванчик"...
***
Так жизнь мелькает. И за годом годы
свои красоты дарит мать-природа,
напоминая первыми цветами,
что как они - мы в небо улетаем...
5. Анфиса Юрьева Шкура
Шкуру чистят, глядь - попона
Получилась… Я – меха!
Как из тела фараона,
Удалили потроха.
Привезли меня в коляске,
Расстелили у стола.
"Здравствуй", - с горечью и лаской
Шепчет чучело орла.
И хотя мне не до драки,
Я как будто бы больной,
Две огромные собаки
Стол обходят стороной.
Минул год - пришли рекорды.
Редко сплю: болят бока.
Как уснуть, когда у морды
Каждый час стоит нога?
Гости, полные азарта,
На меня идут смотреть.
Словно контурная карта,
Изучается медведь.
В доме кушают три раза.
Вдруг уронят, и летят
Часть котлетки, может, зраза,
Может, целый рафинад.
Псы услышат, и атакой,
Кто куда, еду искать.
Всё давно прикрыто лапой.
Мой кусок! Бегите спать!
Здесь тепло: я не у входа…
Два желанья как одно:
Мне к медведице охота -
Пробежать с ней метров сто!
А бывает, скрипнет дверца
Поздней ночью при луне,
И вскипает там, где сердце,
Кровь, засохшая во мне.
Померещится свобода -
Леса светлый уголок:
"На, медведь, откушай мёда",-
Предлагает мне стрелок.
В этом сне больна природа:
В нём совсем нет ветерка,
В нём за полну чашу мёда
Обнимаю я стрелка!
6. Асфоделика Предновогодний
Желанья греют, без желаний пусто
и холодно, как ночью без огня,
из искорки большое вспыхнет чувство
и разойдётся, весело звеня.
А жизнь хрупка: живи, пока живётся,
неважно, молод или очень стар.
Часы пробьют, дай бог, не разобьётся
в еловых лапах новогодний шар.
В хрустальном блеске праздничных бокалов
заплещется игристое вино
и Дед Мороз нам подмигнёт лукаво,
заглядывая с улицы в окно.
Об уходящем не грусти, не надо!
Все соберутся за одним столом
и бережным укроет снегопадом
наш маленький и неприметный дом.
7. Анатолий Евстафьев Год - дом в 12 этажей
Меняет ритм "онлайн-хронометраж",
разболтан лифт - домашняя карета...
На крайний свой, двенадцатый этаж
старик-декабрь идёт встречать рассветы.
Он видит лица, слышит голоса
и узнаёт светлеющие тени...
Его года - жилые корпуса
удач, друзей, надежд и поражений.
Год - это дом в двенадцать этажей
с многоквартирным длинным коридором...
Таких домов построил он уже
не на квартАл, а на приличный город.
Дай Бог, ещё один построить дом!
Дай Бог, ему счастливых новоселий!
Дай Бог, всего, что можно, а потом
январь-пацанчик пусть стучится в двери!
8. Валентина Калёва О вечности и бесконечности
Вечернее небо дырявят блестящие точки,
Чуть-чуть погодя превращаются в скопища звёзд.
Спроси хоть кого, только знаю: уверенно-точно
Не больше десятка созвездий "знаток" назовёт.
И я в том числе – покажу вам, признаться, не сразу,
Где Лебедь летит, где Плеяды толпятся в Тельце.
Частенько ночами стою у себя на террасе,
Пытаясь осилить таинственный "звёздный лицей".
Куда-то уходят земные тревоги-напасти –
"Сегодня" прошло, "завтра" видится чистым листом…
Мечтаю и верю – вернётся пропавшее счастье,
Помогут летящие искорки в деле простом.
Постичь невозможно бескрайние дали Вселенной,
Не счесть мириады светил – раскалённых шаров.
Проблемы мои так ничтожно малы и мгновенны,
Для вечности я – полный ноль, говорящий микроб.
Минуют века – так же будут качаться Весы
И резво бежать за Медведицей Гончие Псы…
9. Владимир Гахов Тихие зори.
• Пошли нашим детям тепла и света, согрей их.
На земле нет жизни без тебя. Спасибо тебе.
Спасибо…
В.Санаев (Белые росы)
В этой радости тихой тепло и покой.
О пределах её даже мыслить не смею.
Снова высветит осень вечерней зарёй
Всё, о чём думал я, но сказать не умею.
Да и как повторить? В ней века и века.
День за днём вызревают осенние зори.
Как на солнце весной жизнью дышит река,
Столько в осени дум и сомнений во взоре!..
Что сказать вам сейчас и о чём попросить -
Зоревые восходы и царства в закатах?
Светлой негой могли вы всегда усмирить
И гордыню мою, и печаль об утратах.
Всё, что было - то было. Прошло - не сберечь.
Лишь одно попрошу я, как высшую милость,
Пусть всё так же закат, словно русская печь,
Согревает добром, что бы там ни случилось.
Ну, а я помолюсь… Коль приспеет пора,
И восток оживёт разноцветьем безмерным,
Самоварное солнце* раздуют ветра,
Будет день, будет радость и снова вечерня.
Вечерня: мирно - покаянная молитва каждого дня, в которой славят Создателя за то, что Он сподобил нас достигнуть вечера, благодарят за прожитый день. Новый день начинается вечером.
*Самоварное солнце: известный образ в народном творчестве, поэзии и русских поделках…
10. Василий Толстоус Сливы
«Тут покумекать надо бы сперва,
суровых слов побольше подобрать…»
«Ах, Боже мой, ну что теперь слова…» –
вздохнув, с печалью отвечала мать.
Уж ей не знать всю правду про детей:
что старший гневен, а меньшой – поэт,
а их сестра – простушка, без затей,
и им всем вместе девятнадцать лет…
Сентябрьский полдень. Долго ныл сосед.
«Ну что тебе, соседушка, от них?
Да, выломали где-то там штакет, –
случайно. Дети. Можно ль их винить?»
«Случайно? – Нет! Всю сливу обнесли.
Рассыпали – вон, видишь, по пути?
Да мне не жаль, Григорьевна, тех слив.
Спросила бы – я разве б не впустил?..»
Мать возвратилась вскорости домой.
Взглянула на своих – все здесь, рядком.
Старшой как сыч, сидел с прямой спиной.
Уткнулся младший в кружку с молоком.
Сестра в слезах: «Мы, мама, не со зла.
Ты говорила: "С деньгами беда,
а то бы я вам фруктов принесла.
Скажи, а папа умер навсегда? "»
Меньшой отставил кружку: «Мам, не плачь,
Мы сливы отнесли уже назад».
А старший встал, – лицо что тот кумач, –
и молча вытер мамины глаза.
День уходил. Меньшой бумажку взял,
и стал писать, закрыв её плечом.
А радио вещало им про зябь
и радовал успехами Хрущёв.
11. Волков Владимир Берёзка
Эх, берёзка, тебе ли не пели метели.
Небеса дождевали, капели клевали
Так, что лопались почки. Листочки в постели
Летели и ложились по краю вуали,
Оставляя на свадебном платье заметки.
Изумрудные ветки носили серёжки.
Наблюдал попугай за тобою из клетки...
Завизжала пила, полетели опилки как мошки,
Подвывали с душою протяжно в округе собаки.
Солнце жалось с рассветом к тебе своим розовым боком.
И пока рассуждали судили-рядили зеваки,
Запивала пила горечь дуба берёзовым соком.
12. Виктор Павлинов Ополченцы
Пешком на небо
В один конец
По ком молебен
Твердит свинец
В ненастье жутком
На рубежах
На час, на сутки
Но удержать
Спасая с честью
Россию мать
Пропасть безвестно
Москвы не сдать
Отведать смерти
Стать впереди
Победу встретит
Из ста один
Таков их жребий.
Лихой толпой
Пешком на небо
Уходит полк
13.. Владимир Николаевич Тюрин Тень Бродского
«И в кармане моём заблудившийся ключ всё звенел...»
И.Бродский
Зябкой погодой воздух пропитан,
в хляби осенней киснет перрон,
змейкой худой спешит деловито
разный народ в купейный вагон.
Кто за любовью, кто за деньгами,
бремя дороги вместе свело.
В тёплом купе и я меж мирами
только с ключами не повезло;
лёжа в кармане, напоминают
звоном прощальным брошенных дней:
было, ходил блаженным по краю,
где разбросал немало камней.
Поезд отходит – жизненный бартер...
Бродского книга средь кутерьмы,
«...грохот винтов в Быково на старте
помнит его...»*, как помним и мы.
Он улетал, и я уезжаю
за окоём, где виден просвет.
Томик стихов (к горячему чаю) –
путный собрат из пройденных лет.
Ехать не рва’лся в поисках солнца,
но монотонность вечных ночей
гонит отныне...Видится сон мне –
Бродский стоит со связкой ключей.
– Что не находишь? Мает планида? –
Всё понимая вымолвил он.
– Мелочь уйдёт чрез поисков сито,
главное помни – первый перрон.
Я выхожу – моя остановка.
Что говорил мне Бродский за жизнь?
– Или халява ждёт в мышеловке,
или примкнёт заморская слизь,
что на ключах осядет судьбою.
С ней не открыть родительский дом.–
Значит, я рядом новый построю –
как очищенье – станет скитом.
*– перефразированная строчка из
произведения И.Бродского
«Ночной полёт» 1962 г.
14. Влад Деми Досчитай до семи
Досчитай до семи и закрой глаза
И представь, что ты где-то за сотни лет
От меня, и вернуться нельзя назад,
А меня в этом времени просто нет.
Ты боишься одна и не можешь жить,
Но живёшь вопреки и себе назло.
Твоя память осой в голове жужжит,
Ты в сердцах называешь меня козлом.
Только сердце стучится в окно страстей,
А сухими глазами ты смотришь вдаль.
Там и смех не рождённых тобой детей,
И наш свадебный, но позабытый вальс.
Это страшная сказка…
Глаза открой.
Но когда ты закроешь за мною дверь…
На планете чужой тебе жить одной.
Есть одна поговорка: «Семь раз отмерь…»
15. Владимир Соколов-Бунтов Старая яблоня
Что призадумалась, старая яблоня,
В небо вцепившись ветками-грАблями?
Ждёшь ли поблажки у северной осени,
Чтобы порадовать путников вёснами:
Белым цветением искренней нежности,
Как доказательством вечной безгрешности.
Веришь ли путнику - старому грешнику,
Может поведаешь тайну сердечную?
В небо ветвями старушка цепляется,
Граблями машет - ко мне обращается:
"Эко, подумаешь оба мы старые -
Главное в том, что ещё не усталые.
Будто не знаешь, что вёсны - кудесницы,
И привечают того, кто не ленится.
Стану красавицей в мае я прежнею,
И от тебя жду участия нежного".
16.. Галиаскарова Елена Джульетта
Джульетта начинает танцевать,
Стремительно звучат оркестра звуки...
Тревожа льда сверкающую гладь,
Она изящно к небу тянет руки.
Здесь нет любви. Отпели соловьи,
И ясный день сменился на ненастный.
Пятнадцать роз пурпурных отцвели
Давно, и чувства нежные угасли.
Зачем ты строишь замки из песка,
Спешишь за ней угрюмой, мрачной тенью.
Неправедным достанется тоска,
Нечестным – равнодушье и забвенье.
Торжественно танцует менуэт
Судьба, печально дождь стучит по стеклам.
Джульетта верит – тьму заменит свет,
В победном такте музыка умолкнет.
17. Dnevalny Тридевятое царство
Однажды попал в тридевятое царство:
я жил там роскошно, с замахом на барство:
услуги прислуги так нравилась мне…
К тому же горел я в любовном огне:
горячее солнце, горячие губы…
И тысячи лайков в просмотрах YouTubа.
А в чёрных глазах - неба ультрамарин…
Я таял от знойного ветра пустынь.
Объятья: юз нежности локонов жёстких
вёл чувства на плаху касаньем причёски.
Не нежность телячья,- старуха с косой,
казалось, вселилась в тела на постой:
ведь сердце, мне мнилось, ловил я у края,
сознанье усильем в реал возвращая.
Безумство агонии, сладостный стон…
В мозгу - воскрешенья божественный звон…
Давно это было… Но дивные птицы
мне из ночи в ночь порываются сниться,
- их белые крылья красы неземной
похожи на образ любимый, родной:
то - женские руки из сказочной дали,-
они стали символом вечной печали
о счастье, исчезнувшем в дебрях разлук,
времён, расстояний и муторных скук.
Так тонки запястья, изысканны пальцы,
что вспомнив о них, превращаюсь в страдальца:
ведь пальчики чуткие в памяти губ
да в кадрах, что верно хранит мне YouTub,
да сонм ароматов пленительно-грешных
от кожи атласной, которым я грежу,
- как будто плывёт он по комнате скромной…
Тебя, тридевятое царство, я помню:
помню…помню…ню...
18. Дмитрий Луг По пыли зорь...
По пыли зорь и по росе ночей,
Холодных троп и жарящих ключей,
Оков, опутавших стеснения очей
Лучом гасающим и мраком обелённым.
Без света свет, безо всего ничей,
Один для всех, и скальней, и мягчей,
Для добрых враг и друг для сволочей,
Ничтожно дерзким и велико скромным.
Нагой в тенях, невидимый при дне,
Всегда вверху и сразу же на дне,
На солнце тот же, что и на луне,
А на земле чужой и свой навеки.
Силён в ползках и слабый в топтуне,
От правды скрыт, открытый при вруне,
Горит в воде и топится в огне,
Как великан, но в образе калеки.
Не Он совсем и вовсе не Она,
И не Оно, и даже не душа,
Всё сохраняет за собой, круша,
И видит также безнадёжно слепо.
Смеётся с болью, плачет же смеша,
Мал, словно мир, стар телом малыша,
Стремглав к тому же очень не спеша,
И нет следа, но навсегда есть слепок.
19. Евгений Аксельрод Стихи о дружбе
«Враг может новым быть,
А друг – он только старый»
Евгений Евтушенко
Бывает, что кто-то, едва знакомый,
Своим напором тебя грузя,
Каким, неизвестно, чувством влекомый,
Ну так и лезет в твои друзья.
Он перед тобою готов разбиться,
О силе дружбы мужской жужжа,
И словно вырванная страница,
Вся нараспашку его душа.
Бывает, что кто-то, знакомый с детства,
Чья жизнь прошла у тебя на виду,
Не знает, куда от смущенья деться,
В дом заходя твой лишь раз в году.
Он с дружбой своей не станет носиться,
Не будет в спину тебе дышать,
И как непрочитаная страница,
Тайной покрыта его душа.
Ты с первым можешь гульнуть, напиться,
«Дружище!» - крикнуть в ночную тишь.
Но если несчастье с тобой случится,
В дверь ко второму ты постучишь.
20. Иван Пересмешник Фатой небесной
Фатой небесной укрывает осень,
Туманными дождями и прохладой
Поля, луга, леса, верхушки сосен.
Зима идет домой за листопадом...
Одета в безупречные одежды,
Невесту-землю одарит богато
Под покрывалом белоснежно-нежным
Каменьями расшитыми и златом.
И под венец с хрустальным перезвоном
На тройках рысаков под бубенцами
Примчатся к ней с земным поклоном
Двенадцать посажеными отцами.
И матушка зима придет с морозом,
И все земные твари, снег и ветер.
И расцветут подснежники и розы
Для самой дорогой на белом свете.
Настанет развеселое гулянье,
Всё в радости, смеется, веселится.
И небеса с природой в ликованье -
Земля весною снова возродится!..
Фатой небесной укрывает осень,
Туманными дождями и прохладой
Поля, луга, леса, верхушки сосен.
Зима идет домой за листопадом...
________________________________
:-))
21. Ирина-Сова Я вернусь
Пополам нашу землю-матерь
Разломлю как златой калач.
С.Есенин
Упаду во широком поле,
где пшеницы колосьев ряд.
До чего ж хорошо раздолье!
В небесах занялась заря -
смотрит вниз, на просторы милой
благодатной моей Руси!
Я хочу, чтобы боль застыла,
у земли родной попросить.
Вдоль по просеке, через речку -
до деревни рукой подать.
Вижу дом свой. Своё крылечко.
У порога встречает мать.
На колени упал. Вдыхаю
запах рук, замесивших хлеб.
Ты одна у меня такая,
мама! Лучшая на Земле!
Скоро вновь соберёшь в дорогу,
стол скатёркой накроешь мне.
Перекрестишь: "Дай Бог, Серёга,
чтоб увиделись по весне"
За тебя - на тюрьму и паперть
я готов! Только ты не плачь!
Пополам нашу землю-матерь
разломлю как златой калач(с)!
Поверну вспять большие реки!
Горы выколочу в песок!
Я вернусь, мам! Не человеком.
А поэтом. Настал мой срок.
22. Константин Спасской Такой у месяца характер...
Метель о чём-то песню пела,
слова неясные и звук,
Уже, наверно, солнце село,
и в сон клонило всех вокруг.
Лишь кот с улыбкою мурлыча
метели тихо подпевал,
О том, что к вечеру добыча
покинет мятный сеновал.
23.. Лана Юрина На глубине
Так страшно, Оля...
В этом стылом море
рассвет не разглядеть за толщей вод.
Здесь каждый час, как вечность, иллюзорен,
и слишком быстро тает кислород.
Снаружи только рыбы рыщут в холод,
им, жаберным, снаружи хорошо...
Мы выполнили всё по протоколу –
реактор безопасно заглушён.
Стучим в металл – то коротко, то длинно –
вторые сутки.
Мир окаменел.
Не может потеряться субмарина,
громадиной лежащая на дне.
Но нам помогут, Оленька, помогут.
Домой вернусь – быть может, к сентябрю.
Не паникуем.
Кто-то спорит с Богом,
а я с тобой беззвучно говорю.
Вокруг темно, давление всё выше.
Вползает море медленно в отсек.
Старпом вслепую перекличку пишет –
сегодня откликаются не все...
Почти никто...
Как мало нас осталось.
Стальная лодка сдавливает грудь.
Прости, родная, что не встретим старость.
Прости за то, что
силы
нет
вдохнуть.
24. Лидия Ковалевская Заметеленный в дым Сахалин
Куролесило нынешней ночью, -
под сугробом ссутулился сквер,
за окном было видно воочью,
хочешь верь мне,
а лучше не верь,
как носились по улице бесы,
что, казалось, сам шёл на заклан
то ли пьяный до крайности слесарь,
то ль заблудший случайно агрессор,
представитель теней каторжан...
И на грани земных средоточий,
погрузившись кормой в океан,
оставался,
судьбой обанкрочен
и врастяжку природой заточен,
с мракобесьем один на один
заметеленный в дым Сахалин...
Здесь не вышибить клиньями клин.
25. Лора Круг Ночь уходит
"С рассветом будут гаснуть маяки,
И свет дневной зальёт аэродромы,
А звёзды разбредутся по знакомым
И вспомнится вдруг домик у реки."
(Юрий Микулин по мотивам Антуана
де Сен-Экзюпери)
..Ночь уходит. Гаснут фонари.
Прячутся с рассветом звёзды в лужах.
Больше ничего не говори,
Это не любовь, а бесы кружат.
Это дождь нашёптывал едва
Нежность твоего прикосновенья.
День проглотит долю волшебства,
Наполняя утро белой ленью.
Выпустила счастье за порог...
Скрипнула петля прощально вторя.
Нам осталась тайна между строк.
Эпизод для памяти. Пустое.
26. Людмила Денисова 2 Философия дождя
Когда по крыше дождь осенний
Заводит дробь уже с утра -
Смутьян фатальных размышлений
О смысле худа и добра,
Ты думать станешь о свободе,
Несправедливости в природе.
Мол, жизнь - сплошные облака,
К тому ж безумно коротка.
А тяжесть хмурого рассвета,
Когда не ясно: день иль ночь,
Едва ль ты сможешь превозмочь,
Судьбу свою кляня за это.
В итоге воле вопреки
Начнёшь томиться от тоски.
Но полно. В чём вина природы,
Что в мире так заведено?
Ведь осень - только время года,
Дождями плакать ей дано.
Они, пролившись, без сомненья
Заложат зёрна возрожденья,
И через время и снега
Вновь зеленеть начнут луга.
И станет счастье вновь безбрежным,
Когда заявится весна.
Пока ж на сердце тишина,
Но зреет в нём уже надежда,
Что встанет новая заря,
И скучный дождь совсем не зря.
27. Матильда Снежинска Начать сначала
Дождями начнётся осеннее утро,
я в угол поставлю своё настроенье,
я день прочитаю, как будто бы сутру -
и в этом сегодня моё откровенье.
Желанья и образы, буквы и чувства
я в угол поставлю, листая страницы,
но в поисках смысла бездонное пусто,
а если к истокам опять возвратиться?
Мне хочется верить, что всё не случайно,
я в угол поставлю знаменья и знаки,
но как же мне выведать страшные тайны,
покрытые пылью, покрытые мраком?
Я мигом освою новейшую прогу,
но надо ли нам добираться до истин?
Я в угол поставлю настырную йогу,
и древние свитки, и свежие мысли.
Я в угол поставлю и стану свободной
от нудных сомнений, от происков кармы,
проветрю сознание - мне так удобно
начать всё сначала. По новому жанру.
28. Марта Солёная К своей диагонали
Ловлю себя на мысли постоянно:
Зачем я уезжаю вновь из дома?
Чем дальше, вверх, тем гуще здесь туманы,
И пропасти, поистине, бездонны!
Холодный ветер рвёт палатки в клочья.
Снега слепят. Рассудок закипает.
Легко достать до неба можно ночью, —
Частицей стать далёкой звёздной стаи.
Тихонько пели вечером мы песни,
Боясь покой естественный нарушить.
А горы наблюдали бессловесно,
Исследуя отчаянные души.
Без пафоса излишнего, но с честью,
Друзей ушедших молча поминали.
Никто не собирался кануть в вечность,
Лишь каждый шёл к своей диагонали.
29. Мария Архипова 101 Девушка ведьма
Оденешь чулки и чёрные туфли.
Стрижка карэ. Духи из черешни.
Круглолицей луне
Чуть улыбнёшься
И в ночи расстворишься.
Девушка – ведьма.
Чёрные опутишь ресницы
Вздохнёшь еле слышно.
Ты ведьма. Так вышло.
На поэта сегодня ведётся охота.
Победа твоя. У поэта - не было шансов.
Полночь –
И ещё одно сердце разбито.
Он.... он подарит миру стихи и станет известным.
Теперь, без тебя, он просто не сможет иначе.
Ну а ты... уходя навсегда в городской темноте,
От подружки луны отвернись,
Ты ведь ведьма – а ведьмы, не плачут!
Дома обнимешь кота, и вдруг захочешь напиться.
Дождь за окном, как
Дождь на душе.
Как оказалось –
Ведьма тоже может влюбиться.
30. Мелвик Так бывает
Так бывает и не редко.
До поры всё, как конфетка,
Но однажды вдруг химерой
Нарисуется вопрос.
Прилетит он чёрной меткой,
Станет небо серым в клетку,
Жизнь, как поезд скорый в меру,
Понесётся под откос.
Прочь изящные манеры.
В серой комнате все серы.
Одинаковые лица
Рвутся все в один проём.
Если нет во что-то веры,
Исчезает чувство меры,
И обычная синица
Стать стремится журавлём.
Я поставлю всё на красный -
Как окажется напрасно.
И когда безумный шарик
Лихо скатится в "зеро",
Мир, до этого прекрасный,
Станет вмиг такой ужасный,
Словно вдруг погас фонарик
И всадили под ребро.
Растерялись где-то смыслы,
Дым повсюду коромыслом,
Парашют раскрылся поздно:
Здравствуй, матушка-земля!
И не прожитые числа
В небе куполом обвисли.
Ты всегда была стервозна,
Жизнь нелепая моя.
Колеса Сансары спицы
Мне нашепчут небылицы
И заставят верить в чудо -
В непрерывность бытия,
И тогда я, Феникс-птицей,
Веря этим небылицам,
Воскресать всё время буду
Миллионом новых Я!
Миллионы Я, конечно,
Будут жить себе беспечно,
Будут бурно размножаться.
Не жалея сна и сил…
Длиться это будет вечно,
Жизнь вот только скоротечна -
Мне успеть бы разобраться,
Для чего я раньше жил.
31.. Михаил Белоногов Журавли
Взвейтесь, соколы, орлами,
Полно горе горевать!
Из песни
Печальные аллюзии
и верится с трудом –
летит из тёплой Грузии
Серёга в отчий дом.
Торопится на Родину,
на пядь родной земли,
где клюква, да смородина,
да утром журавли
взлетают над колодцами,
над зеленью полей,
над сопками, болотцами…
За клином журавлей
друзей разноголосица –
все соколы, орлы…
летят... с небес доносится
щемящее курлы…
32 .Надежда Кульчицкая 2 Мой дождь
Гонит дождь прохожих
Под плащи и крышу.
Я средь капель звонких
Ничего не слышу.
Не выходят люди
Из-под крыши дома,
Только я хмельная
От дождя и грома.
Люди, оглянитесь!
Вам не в тягость старость?
Водною стихией
Я веду свой парус,
Проплыву проспектом
Бесконечно длинным,
Обнимаясь с ветром
И ласкаясь с ливнем.
Мне, хмельной от влаги,
Породнившись с громом -
Каждый риф асфальта
Как давно знакомый.
Дождь - такой проказник!
В поцелуе жарком
Окатил все платье -
Только вышла парком.
Волосы пригладил
Ласковой рукою,
Трогает колени
Звонкою струею.
Губы подставляю:
Я с тобой останусь!
Будь всегда влюбленным,
Побеждая старость.
Дай напиться влагой
Звонкою, без хмурей,
Жизнь мою наполни
Бесконечной бурей!
Закрути, замучай,
Дай тобой согреться!
Обними навеки,
Зацелуй мне сердце!
33.. Нестор Иванофф Спасибо деду за Победу
Ночь сгустилась над Полесьем. По проселку, меж жнивья с бодрой песней про Олесю на "Победе" ехал я. А "Победа" эта, дедом мне завещана была. Дед коньки отбросил в среду (гонорея довела). Мне ж остался настоящий боевой автомобиль: ржавый и с движком пердящим. Завтра сдам его в утиль. В нем железо в палец. Правда. Мне отвалят миллион...
Тут авто вильнуло вправо. Вот беда - пробил баллон. Вышел я: пипец, засада. Ну попал, вот это да! Слева - кладбища ограда, справа - степь и провода. Сверху- звезды, как лампады...Я полез искать домкрат. Вдруг гляжу: а за оградой красные глаза горят. Три... Четыре пары. Стрёмно. Словно я в плохом кино... Прыгнул я в машину снова и уставился в окно.
А из-за стены погоста, паукообразен, бел вылез монстр с корову ростом, сшитый из десятка тел. Враскоряку ноги-руки. И голов штук восемь. Да-с...Обмочил от страха брюки, я увидев это, враз. А паук-упырь с погоста, подскочил и бахнул в дверь. Но сожрать меня не просто: у меня машина - зверь. Говорю ж: железо в палец. Не железо, а броня! Не пробить его, засранец. Фиг достанешь ты меня!
Думать некогда, и резко я на газ нажал. И вот: сорвалась "Победа" с места. Протаранил тварь капот. Тонко взвизгнул гад ползучий. И свинтил куда-то прочь... Ну а я, на всякий случай, просидел в авто всю ночь.
Просушил я брюки утром. И добрался до села. И подумал: было б круто дать сраженье Силам Зла!
И, с тех самых пор, вонючим монстрам нет покоя тут. Я - Ван Хельсинг! Не. Я круче. Я- Хома, который Брут! Лишь взойдут на небе звезды, завожу "Победу" я. И гоняю по погосту Франкенштейна - упыря.
И вздохнула вся округа. Сразу стало легче жить. Можно по ночам с подругой по окрестностям бродить. Целоваться под луною, и валить ее в кусты, не боясь, что за спиною выйдет Монстр из темноты. И за жопу схватит жадно, и покрошит вас в куски, и себе привинтит, падла, сверху свежих две башки...
Кончен мой рассказ. Поеду. Снова гада в Ад вгонять.
Ах. Ну да, спасибо деду
за Победу,
так сказать...
34. Нина Находка Мир провинции
Вечер медленно причалил фоном звуков колдовских. Гуси эхом прокричали. Подминая колоски подорожника, и сныти перекручивая лист, жеребята - что есть прыти! - в чисто поле унеслись. Жмутся к матери цыплята, и петух прищурил глаз, и котёнок полосатый утомился от проказ...
...День стекал тягучим мёдом под жужжащий звон шмеля - с голубого небосвода вглубь колодца-журавля, где скрывается в прохладе, словно в полости гнезда - в дедом срубленном окладе - полуночная звезда.
Всё вокруг покоем дышит. Тихо плещется волна. За пологой, жёлтой крышей ловко прячется луна: не пришла её минута, вот и ждёт она пока расстилает степь кому-то перламутровый закат. Скрипкой скрипнет половица, и, под тяжестью ночной, жизнь повсюду затаится, оглушая тишиной.
Только изредка доносит ветер птицы слабый стон, и вершины стройных сосен начинают перезвон.
А потом затишье снова. В небе звёзд безмолвных рой, и как-будто заколдован мир провинции глухой.
35. Неутомимый Читатель Под лунный свет
Уж лучше ночь,
чем серый, хмурый день,
уж лучше шторм,
чем сонное затишье,
когда и думать,
и не думать лень,
и в этом мире
кажешься ты лишним.
Под лунный свет
движения легки,
шар жёлтый в небе -
словно мяч из детства,
и пишутся
печальные стихи,
что жизнь прошла
и никуда не деться.
36. Огнич Макромир
Одеваю маску и перчатки,
Обнимаю Роспотребнадзор.
Где остались совести зачатки,
Там поднимется священный бор.
Колосится Русь моя родная,
Много в ней лесов, полей и рек*.
Сердцем всю планету обнимая,
Вновь воспрянет духом человек.
И под маской ширится улыбка,
Мы живём в неведомом краю,
Старая реальность стала зыбкой,
Значит приближается к концу.
Солнце - наше колесо
Скоро время поворота,
У Вселенной есть окно,
Волшебство - наша работа.
Мир Любви и Красоты,
Что гармонией лучится,
Восприятию раскрыться:
Свет в чертогах Ра Земли.
Обнимаю Роспотребнадзор,
Путина, Собянина и иже…,
И выходит сердце на простор
В Лондоне, России и Париже.
У Вселенной есть окно…
37. Ольга Светова Летняя любовь
Любовь забьётся мотыльком,
Зальётся звонкой канарейкою
И уведёт нас в лес тайком –
Ловить с утра зарю с уклейкою.
Прекрасна летняя пора –
Смотри, весь мир нам улыбается,
И речка, вся из серебра,
Уже давно нас дожидается.
А ну, повёслывай веслом,
По щёчкам волн тугих пощёлкивай!
Какое счастье плыть вдвоём
В ночной тиши – шуршащей, шёлковой!
Позволь нам, лес, в сени ветвей
Всю эту ночь до лоска выласкать,
Чтоб вспоминать потом о ней
До нашей следующей вылазки.
38. Ольга Зинякова Стога в провансе
Абсент полынный. Сена стог.
Косое солнце на закате.
Цветастое снимало платье
Хмельное лето. А, Ван Гог,
Касаясь кистью всех извилин
И всех холмов, что так манили,
Мешая краски клал на холст
Пшеничными стогами сурик.
Сюжет изыскан был и прост
Прованс. Стога. Конец июля.
39. Ольга Королева Снегурочка
Сырой рассвет весны короткой.
Печаль оттаявшей земли.
И плавный взмах над первой лодкой
Двух весел, реющих вдали.
Мелькают дремлющие села,
Едва заметные во мгле,
Как будто только из рассола
Зимы, растаявшей в тепле.
Крадется утренней побудкой
Прохлада с сумрачной реки.
Садятся стаей гуси-утки
Передохнуть на островки.
И шепчут вешние деревья,
Что ты в неведомой дали –
В исчезнувшей Гиперборее –
Веслом дотронешься земли.
Плыви на север изначальный!
Ярило в сизой дымке туч
Не смотрит отчими очами,
Чтоб не прорвался яркий луч.
40. Петр Петрушенко 2 Монолог дома
Я - дом на слом. Зияют окон дыры,
И на морозе слышен хрип в груди.
Как мертвецы, молчат мои квартиры,
И только ветер домовым гудит.
Я дом на слом. В музеи вот не вышел,
И нет дощечки на моей стене.
Собой от ветра заслонял я вишню,
Она, должно быть, вспомнит обо мне.
Из дальних городов, из долгих странствий
Вновь возвращались жители ко мне,
И я по-настоящему был счастлив,
Храня покой их ночью в тишине.
Я дом на слом. Меня всего разрушат
На погреба, сараи, гаражи...
Но в том, что я был в этой жизни нужен,
И есть мое - "бессмертие души".
41. Полонина Ирина Сны из детства
Наступили холода. Нет гуляющих – продрогли.
И прозрачной коркой льда утром скованы дороги.
Индевелая трава, настроение – лилово.
Тянет в тёплую кровать к снам из детства снова... снова…
В первом: санки, свежий снег и рождественские гимны…
Пригласительный билет… марок несколько старинных…
С красным бантиком конверт, в нём стихи о дне грядущем
И любимый сорт конфет в упаковке дорогущей.
Сон второй: жара – взахлёб! Варит бабушка варенье.
Где зимою был сугроб – клумба с медным огражденьем.
Обгорел на солнце нос, и с утра не мыты пятки,
Сквозь прищур глядит барбос, как я пенки ем украдкой.
Пасха снится… Кружева вяжет матушка принцессе,
Я смотрю на Покрова и пою: – "Христос воскресе!"
Выставляя из окна локоточек обнажённый,
А за окнами – весна и кадет заворожённый...
***
Пастернака светлый том, меж страницами закладка.
Сон, который не знаком, пробирается украдкой:
Фиолетовый февраль, серп на небе позолочен,
Хоть бы кто-нибудь соврал, что ему нужна я очень...
42. Полина Тау Гость в моём саду
***
Стань гостем мне и саду моему,
пусть он похож на белую тюрьму,
угрюм и мрачен, неказист на вид —
он по весне сумеет удивить,
он по весне — высок, иначе бел,
и так легко понравится тебе,
что вряд ли ты заметишь в нём меня,
и будет глупо в этом обвинять.
Да, будет глупо, а пока — гости,
и тщетно снег удерживай в горсти.
***
Стань гостем мне, я буду привыкать;
продрогшего воробушка в руках
держу, а он отчаянно: «пусти!» —
как будто бы сам дьявол во плоти
до хруста ужасающего сжал,
но пальцы невесомы и дрожат,
пугая несвободою, они
безумно боль боятся причинить.
***
Стань гостем мне — такой, какая есть,
читать — читай, но не спеши прочесть;
заглядывай в глаза и сад хвали,
он в эту пору нуден и ворчлив,
сродни старухе, что давно ку-ку,
хоть сотню вёсен на своём веку
встречала, но сто первой — не бывать,
ложится на громоздкую кровать
и белым укрывается тесней,
и думает, что смерть идёт за ней.
43. Сергей Трусенков Бабушкин сундук.
Есть в спальне бабушкин сундук
Слугою при кровати.
На нем резных немало штук.
Он любит твои платья.
Он помнит много разных мест,
Где довелось скитаться.
Сандалом быть не надоест.
В Китае его братья.
Хранил он дивные дары
И с музыкой был дружен.
Теперь для малой детворы
Особенно он нужен.
Когда дневных историй ход
Свершит твою работу,
Сундук на смену приведет
Зевоту и Дремоту.
Смотри, как тени за окном
На улицы ложатся
И над соседним фонарем
Фантазии кружатся.
В лиловой дымке горизонт,
Луною пахнет вечер.
Сундук нам звёзд раскроет зонт,
Накинет сон на плечи.
В условный час раздастся стук.
Послушай без опаски:
О чудо! Бабушкин сундук
Рассказывает сказки.
Щелкунчик топает смешно
И фея шлейфом машет,
Покинет на ночь кимоно,
Как Василиса наша.
Ну кухне кран не станет вдруг
В кастрюли капать эти.
Придите к нам все разом вкруг
Истории на свете.
Погасни, свет. Зажгись, ночник,
Пока тебе не спится.
Твой дед, московский лесовик,
Прошепчет: Ва-Си-Ли-Са!
44. Серафима 17 В ожидании зимы.
Обрывки фраз носились в голове,
Но для стихов душа была нема.
В вечерних окнах зажигался свет,
И в двух шагах от них жила зима.
Фонарь склоненный радостно мигал,
И, проводов кусая удила,
Как будто в небо подавал сигнал,
Чтобы метель быстрей к нему мела.
Бездомный кот задумчиво глядел.
Он знал, храня подвала благодать,
Что холода покинули предел
И до снежинок- лапою подать.
И город ждал, и ждал последний лист,
А вместе с ними- чистый мой листок,
Когда, как Божий дар, сорвутся вниз
И белый снег, и новых слов поток.
45.Светлана Илларионова Тихое
Солнце крадётся меж сонных ветвей.
Ветрены нынче погоды, изменчивы.
Спальник натянут до самых бровей –
холодно в комнате маленькой женщины.
Ей бы в зимовье да слушать о чём
в печке ведут разговоры дровишки.
Рыжики выведать за кедрачом,
чай вскипятить в самоваре, на шишках.
Вволю отведать рассветов речных,
пробуя каждый на стих.
Нет, угораздило... Лодка худа,
кружит её неживая вода,
на перекаты кидая.
Память цепляет за камни крылом:
что горевать о недавнем былом
или далёком не близком.
*
Сумрак лениво ползёт по углам.
Чудится, Образ шепнул: "Аз воздам..."
Сон прерывая тревожный она
птицею прочь из уюта гнезда.
Нежиться – хлопотно слишком.
Сколько упущено солнечных дней!
В лужице ловкий пострел-воробей
ловит на завтрак букашек.
На Воронцовских прудах суета:
на воду кряквы выводят утят,
делят на "наши – не наши".
В маленькой женщине радость тиха.
Счастье, когда удаётся строка,
следом нахлынет другая.
Хлеб принести для утиных детей...
Счастье, когда не послышится: "Пей..."
или "На вынос... с вещами"
голос из нави вещает.
Капельниц жала, укус комара, –
не содрогнётся от боли рука,
солнечный свет источая.
Новое фото, объём, полутень.
Нехотя движется к осени день.
Счастлива. Значит, живая.
46. Светлана Разумова 2 Письмо Музу
Прилетай на недельку, посмотришь, как я живу
Без тебя в этой будничной прозе из пресных слов.
Тонкой нитью из прошлого тянется дежавю,
В память сети закинув, надеется на улов -
Что-то вытянуть хочет... А знаешь, я так же жду.
Может, вырвешься всё же из круга своих забот,
Навестишь по-приятельски, в дверь постучишься вдруг:
- Ну, привет! Не скучаешь? Прости, как всегда, цейтнот...
Я, конечно, сердиться не стану, скорей входи.
Расскажи, как дела, как там твой золотой Парнас?
Переполнен прекрасными музами весь, поди?
У меня как? Да, в общем-то, скучно. Зима у нас)
Всё, как видишь, банально - ни снега, ни солнца нет.
Да и ты запропал. Без тебя не идут стихи.
Вот возьму и состряпаю к чаю тебе сонет
С небывалой начинкой из буйства моих стихий.
Завершаю на этом, мой Муз. Если что - прости.
Не хочу утомлять. Эти письма лишь маета.
Может быть, между строк прочитаешь, пока в пути...
Будешь в наших краях - не забудь обо мне, влетай!
47. Соэль Карцев пасти снега
Пасти снега на пастбище рассвета...
Окончилась зачем-то ночь и это
становится у фразы поперёк.
Уже молчу и чествую молчанье,
и хлеб в горсти, и ялик мой причален,
где времени чуть видимый парок
струится над бегущею водою.
Смотри, смотри, такого вот покоя
Иезекиль, похоже, не видал.
Дорога свой разматывает свиток,
орлы, полёвки выстроили свиту,
ямайка упирается в ямал.
48. Сергей Кривонос Живет на свете улица. Она...
Живет на свете улица. Она
На улицы другие не похожа.
И грустно удивляется прохожий,
Что властвует над нею тишина.
Дворы, сады… А непохожесть в том:
Давно здесь обезлюдел каждый дом,
Лишь иногда тоскливо и протяжно
Завоет пес, обживший старый двор,
Где песья будка да еще — забор,
Но лучше в будке выть, чем быть бродяжим.
Такая вышла с улицей беда —
Покинули ее давно сельчане,
Но по привычке иногда ночами
Согреться опускается звезда.
И я по этой улице иду,
Вдали зарю холодный ветер сдул,
Горбатый клен глядит на мир смиренно.
Наверное, и в нем живет тоска,
А ветка — словно теплая рука,
Прожилки на листках — как будто вены.
И заяц, бесприютности назло,
Примчался на заросший луг пастуший,
И весточкой из дней минувших кружит
Поблеклое гусиное перо.
Лежат букварь, утюг, велосипед…
Чтоб как-нибудь напомнить о себе,
За поворотом скрипнули ворота…
Живет на свете улица. Она,
Как брошенная в старости жена:
И жизнь — хоть удавись, и жить охота.
49. Тамара Гаврилова 5 Мама пришла
Взбитыми сливками пышное облако в небе парит,
след самолётика белыми нитками рядом пришит,
солнце садится, за крышу цепляется и за ветлу.
Пашка, покашляв, опять прислоняется носом к стеклу,
жар у него, но от страха так холодно слева внутри.
Где же ты, мама? На улице скоро зажгут фонари,
чёрной пантерой во двор прокрадётся бесшумная ночь,
будет старательно звёзды развешивать, клея на скотч,
будет пристраивать рядом с воротами страшную тень
или нарочно шуршать и пощёлкивать там, где сирень.
Это ведь в сказках и фильмах про Бэтмена все храбрецы.
Пашка бормочет: - Я стану послушным и съем голубцы,
пой, сколько хочешь, ту песню ужасную, я к ней привык,
плакать не буду в том месте, где ёлочку рубит мужик,
стану спортсменом, болеть перестану, ты только вернись…
Пашка уснул, и нога с подоконника свесилась вниз,
снилось ему, что летит он на облаке мимо стола.
Не просыпаясь, всем телом он чувствовал: мама пришла.
50. Татьяна Воронова 6 Сегодня в дурдоме - день открытых дверей...
Сегодня в дурдоме - день... открытых дверей
(И будет ночь открытых дверей, похоже)
И окон открытых... Бегом из дверей, скорей!
Не то - опять на засов - и натянут вожжи.
День сорванных пEтель, день выбитых косяков,
Зверей, дикарей, юродивых полнозвучий,
Которые без перевода понять легко,
А не сумеешь... стало быть, невезучий.
Сквозь талый воздух - иголкой проходит стриж:
Поднять глаза - и с минуту стоять... Нет, - две бы...
... Сегодня в дурдоме - вечер сорванных крыш.
А значит, завтра - день открытого неба.
51. Татьяна Савельева 5 После спектакля
Погашен свет. И занавес опущен.
Зал пустотой и тишиной упруг.
И ветер, в ложе музыку подслушав,
у кресел начинает вальса круг.
Коснётся мягко красноватой замши,
забытый кем-то унесёт платок
и, одурманенный, помчится дальше,
минуя междурядья холодок.
На сцену взлёт! Цветочные корзины...
Признание!.. Заслуженный успех!..
Влечёт к двери гримёрки запах винный
и обольстительно прелестный смех...
Прельщая, ароматы на фуршете
амбре хмельным закутывают в плен...
И утомлённый, опьянённый ветер
задремлет, обнимая чью-то тень.
52. Татьяна Квашина Который день промчался зря...
Который день промчался зря,
Без цели, жажды и надежды,
Без дерзкой искры из костра,
Что освещал дорогу прежде.
Без шума, сладкой суеты,
Волненья, трепета, задора,
Без слез, без смеха, без мечты,
Без страстно-любящего взора.
Без чар открытий и побед,
Души, лучом звезды плененной...
И лишь вдали мерцает свет
Вершины, кем-то покоренной.
53. Татьяна Цыркунова Я - Крымский мост
Я – Крымский мост, могучий переход,
Презревший море, дальность расстояний.
Меня, красавца, созидал народ,
Исполненный извечных ожиданий.
Вознёс меня напор огромных сил,
Они преодолели разобщённость.
Народ пролёты к небу возносил.
А я благословлял его сплочённость.
Казалось мне тогда, что я – звезда…
Соединяю берега, народы.
Я – зрелый плод народного труда,
Что призван одолеть пути невзгоды.
Служить на совесть людям – вот мой путь.
Услышу, возмущается как море,
Готов, проложен, с трассы не свернуть!
Я победил в серьёзном жёстком споре!
Служить на совесть – верный мой обет.
Я молод, крепок, полон юной силы…
Народу прослужу немало лет.
Народа воля к небу возносила.
Я – Крымский мост, я – добрый великан.
Всем, кто желает, путь открыт прекрасный.
Мост радости, могущества титан.
Мост будущего – всё предельно ясно.
54. Хелена Фисои Оловянному солдатику
что, мой солдатик, нынче сторожишь?
что, оловянный, пробуешь на стойкость?
на устланных листвой, просторных койках
просматривают сны в корнях ежи
и это тоже чья-то, где-то жизнь -
в Антарктике, на дне морском, в попойках
а я так далеко в своей тоске
могу зайти, до призрачных селений
по доброй воле, щучьему веленью
целуй на счастье жилку на виске
мой оловянный – мальчик в старике,
мой притчевый неопалимый пленник
сбежала я шутя мотать в клубок
меридианы мира, параллели
мой добрый друг, смотри, как я болею,
кровит, не заживая, левый бок
но на ветру курчава я, как Блок,
скорбящих даже смерть не одолеет
шепчу, мой верный: вольно, отомри!
твоя нога от долга занемела
мы сказке лишь подвластны, мир так мелок
и рушится, как всякий третий Рим
и я кладу его в растяжку рифм,
закутавшись подаренной шинелью
55. Эдмар Возле врат в Царь-Град
Возле врат в Царь-Град,
возле триумфальных арок,
лицом чёрен, взглядом ярок,
человек в зелёном слушает влюблённых...
Такое место, тили-тили-тесто,
что ни век, то страсти -
от людских до божьих,
до безвластия,
до безбожия...
За счастьем, за бедой -
вдоль по Тверской!
Серединкой этой, всё прохожее -
падает в крайности.
Или чьё-то проклятие тайное -
в бедламе этом, над Летой -
не разбить, не отмолить?...
Вот ведь символично - пьедесталом личным
моего же призрака напротив -
придавить юродивых
звонкую обитель,
словно жаждал отомстить им!...
А порой придёт этакий народ,
будет за народ глотки драть
(глянешь в душу - тать),
оденутся голыми и колокол
за язык тянут, -
и не отпрянуть!
Посреди шального схода -
восславляй свободу
поневоле,
умница!
Есть над чем задуматься...
56. Эльвина Шумовская Сон о тебе
Я вновь тебя увидела во сне.
Под нескончаемые песни вьюги
Пьём чай. Нарезан твой любимый пудинг,
Десерт из свежих ягод на столе.
Вдыхаю бесконечность нежных слов.
На стенах от свечи играют блики.
Неповторимый вкус лесной клубники
Напоминает это лето вновь…
Прыжки секундной стрелки по часам
Нам говорят, что близится разлука.
Мы неотрывно смотрим друг на друга,
Улыбки пробегают по устам.
И вдруг звонок. Кто там, опять сосед?
Я взгляд свой отвожу, смотрю на двери:
Зачем мешают? Ну, не люди – звери!..
Будильник. Утро. В окна - яркий свет…
57. Юрий Макашёв Настя.
На синем – белая голубка,
А под окном – больничный двор.
Как долго движется по трубке
Из пропилена натрий хлор.
Незанимательные игры,
Где априори ставок – нет,
И поменять на минус в титре
Свой пригласительный билет –
Уже невиданное счастье…
В серьгах – чуть дымчатый нефрит.
Обыкновенной с виду Насте
В апреле будет двадцать три.
Казалось, возраст беззаботный,
Какие, вроде, ей дела
До тех, которые по чётным
Меняют души на тела…
Антибиотики по квоте,
В зефирный цвет комбинезон.
Бегут прилежно струйки пота
Со лба, усталости вдогон.
Обыкновенная? Едва ли…
Не перелистывая страх,
Чтоб 'утолить моя печали',
Встаёт ночная медсестра
Перед кроватью на колени,
Врачует вену до струны…
А мне… так хочется пельменей
И чтобы не было войны.
58. Юлия Александровна Михайлова . Старый
Первым в прихожую входит холодный воздух.
Я суечусь в темноте, отзвенев ключами.
Пахнут перчатки жасмином и чем-то острым.
Ты поднимаешь морду, меня встречая.
Смотришь из шерсти ореховым лунным глазом,
На поводке печали ведёшь на кухню.
Тянет чужим. Удаётся понять не сразу:
Мальчик соседский тайком на балконе курит.
Воду тебе наливаю, включаю лампу.
Жадно лакаешь, как будто спешишь в дорогу.
Знаю, уже на радугу ставишь лапу.
Может, останешься, старый, ещё немного?
В чёрную нору спрятался вечер куцый.
Тычешься носом в ладони. Молчим. Не плачем.
Старый, не думай, что с кем-то сюда вернутся
Запах молочной пенки и лай щенячий.
59. Юрий Пестерев Земляничка моя
Сам себе голова, сам себе словно ангел-спаситель,
В долгожданный денёк, подбирая слова без прикрас,
Формируя неспешно души настоящий смеситель,
О прошедшей любви и о нас начинаю рассказ.
Как влюбился в тебя, ненаглядную, с первого взгляда,
Но взаимностью ты не ответила мне, – не судьба…
Не беда, всё срастётся, казалось тогда, так и надо,
Лишь бы видеть и слышать, любить бесконечно тебя,
Любоваться закатом в долине зелёного лета,
Называть «Дорогая…» и прожитым днём дорожить,
Исполняя певучий ноктюрн на кленовом кларнете,
Под окном, на неровной тропе под названием «Жизнь».
Заглядевшись на вытканный свет в переулке Садовом,
Утонуть в синеве выразительных глаз навсегда,
И писать по траве, по листве выразительным словом,
Пусть горит в земляничном раю именная звезда,
Пусть блистает принцессой во сне, самом сладком и длинном,
По асфальту стучит каблучками слепого дождя,
Пламенеет лимонной зарёй за глухим кринолином,
Грациозно в метафоры долгого века входя.
Лишь прошу не витать в облаках, а на землю спуститься,
Не пенять на судьбу, коль душа без живого огня,
Без царя в голове, без друзей, покорится ль столица?
...И осталась навеки со мной Земляничка моя.
60. Яна Яблоко Наедине
... взгляд Всевышнего не достигал берегов Ангары
Гузель Яхина "Зулейха открывает глаза"
Темнохвойные урманы,
край вселенной,
глушь да тишь.
Бесконечная зима и
лишь дымок от белых крыш.
Девять месяцев друг с другом -
рай и ад наедине,
то завоешь вместе с вьюгой,
то горишь всю ночь в огне.
Ни карателей, ни судей -
лишь ОНА и только ОН.
Кто запомнит, кто забудет
кто-то радость, кто-то стон.
А кого-то волны ищут
на байкальском темном дне…
Глухари на токовище
растрещались – быть весне.
Здесь, на краю вселенной, не было никого, кто бы карал или миловал: взгляд Всевышнего не достигал берегов Ангары; даже духи – и те не водились в глухой чащобе сибирского урмана. Люди здесь были совсем одни, наедине друг с другом.
Гузель Яхина "Зулейха открывает глаза"
61. Янина Маркова Янка
Ворошу в голове архивы,
фотоснимки и киноплёнки,
чтобы вспомнить себя счастливым
и горластым, как чёрт, ребёнком.
"Нашей Янке мешает шило
в мягком месте", – шутили часто.
Я же твёрдо тогда решила
становиться врачом – и баста!
Мой кумир в медицине – мама.
Впрочем, мама всегда на первом.
Я стихийна, как Фудзияма,
закаляю любые нервы.
В бесшабашном дошкольном флёре,
где есть бабушки, есть два деда,
я до одури мокну в море,
до упора на лыжах еду.
Если папа берёт гитару,
то Deep Purple, "Битлы" и Smokie
полыхают у нас пожаром.
Я расту на буржуйском роке!
Заговорщицки смотрит Леннон
(за него я бы замуж вышла).
У меня в синяках колено.
Я на даче. На банной крыше.
То гляжу развесёлой Пеппи,
то рассерженным барабашкой.
А Вселенная брата лепит,
чтобы Янку разбавить Сашкой...
62. Янковская Татьяна 2 Дуновение грёз...
Проходит день за днём зима.
В саду шум ветра.
В туманной пелене дома
Спят до рассвета.
Надеждой полон гомон птиц
И сад в тумане.
А может то игра зарниц?
Весны дыханье?
Развей же ветер грусть зимы
В снегах пушистых.
Под солнцем - торжество весны
В лазури чистой.
Ворвётся в сад сиянье звёзд -
Цветеньем вишни.
Но тает дуновенье грёз...
В тени неслышно.
63. Ян Залевский Исписана
Исписана рифмами не одна страница,
постепенно исчезают из памяти лица
тех, кто был моложе когда-то,
у кого-то стекла последняя дата
под красную крышку, под толщу земли,
как часы Сальвадора Дали. Стекли…
От мыслей моих отстают осколки,
память вечно не хранится на полке…
Рваный ритм в голове, мешает очам,
и не только видеть сны по ночам.
Одно застеклить, другое на пики.
Рваные ритмы и яркие блики…
И вот возможно, последняя страница,
я напишу на ней крылья, я – птица…
Здесь нет покоя и нет последней даты,
но знаю точно, она стечет когда-то,
под красную крышку, под толщу земли,
как стрелки Сальвадора Дали. Стекли…
64.Ясонов Сергей Мир, где жила, живет душа
* * *
-1-
Жизнь - недописанный этюд.
Картина дней, незавершенность.
Оттенки лета, освещенность
Ей свежесть красок придают.
С годами опыт, умудренность;
Цвет нашей памяти. Вдали
Дорога, дом предстали зренью.
Сад вспомнил, бабушкин плетень я,
Под ивой старою в пыли
Стоящих мальчиков, их тени.
Следы босых в порезах ног
Друзей моих Володьки с Генкой,
Свои` побитые коленки
Припомнил я, насколько смог,
И Любу девочку-шатенку.
Мир, где жила, живет душа.
-2-
Порой среди иных` строений
В другой` системе измерений,
Где «мальчик» с сердцем торгаша,
А в «девочке», как в манекене,
Лишь форм, красивых ног черты,-
Души не видно, улетела.
И все не так… на свете белом,
Где «души смотрят с высоты
На ими брошенное тело...»*(с)
-3-
А был ли мальчик, пыль дорог?
И был и есть Володька с Генкой.
И Люба девочка-шатенка.
Жизнь…- лишь этюд. Нас ждет итог
За все побитые коленки.
P.S.
Еще достаточно дорог…
Душа` уводит за порог.
30.12.2020 года..
Л.К)))