«La memoire a bon gout»
В городе, в самом центре
памятники, монументы,
бюсты, названья улиц -
великие имена;
праздники и салюты
пышно, светло и людно -
что показать не стыдно
и самому лишний раз взглянуть.
Тут же раскроем карты:
вот, смотри, этот город –
память, точней осколок:
память моя.
Пойдём,
видишь, дома жилые:
кирпичные пятиэтажки,
панельные пятиэтажки;
сталинки и хрущёвки,
ещё девятиэтажки
и все они населены
густо, битком набиты.
Все, кто внутри, знакомы,
цифры их телефонов
известны и адреса,
и там-то родные лица,
любимые голоса,
все рядом и все живые,
живые вообще. Всегда.
Чем к краю от центра дальше,
тем вылезет больше лажи,
тем хуже дороги: ямы,
ухабы, кочки - труба,
срезанный скальп асфальта,
вечный ремонт, а как
стемнеет по тем районам
не стоит ходить одному,
да и вообще там быть
не стоит: капкан окраин.
"Есть закурить? Эй, паря!"
В городе постоянно
и всюду идёт застройка –
на пустырях, просторах
воздуха возникают
всякие новостройки,
дурацкие новостройки,
беспонтовые новостройки
и заслоняют вид
прежний;
ворчу, но скоро
сам не замечу как
привыкну – чего тут спорить,
что тут ворчать - никто ведь
не выбирает сам
что забывать, что помнить.
Ещё есть такие участки -
сто раз проходил и видел:
тихий уютный дворик,
спокойствия закуток -
вроде совсем недавно,
но руку протянешь - там-то
уже не найти: забор,
кран, котлован и стройка
и грохот, и рёв, и визг.
И не узнать тех мест.
Есть парк, дворы и аллеи,
шуршащая зелень деревьев -
воздух чудных идей,
воздух мечтаний, воздух
вздохов о том, что возле
было, но вот ушло
или могло быть, но..
но не случилось - где-то
рядом меж них всегда
найдётся в тени скамейка,
чтоб обо всём об этом
светло погрустить слегка.
В городе есть такие
уголки, закоулки,
что очутившись думаешь -
как я сюда попал?!
Видишь всё как впервые
(хотя и всю жизнь тут прожил,
хотя вроде всё излазил
в этом городе пыльном) -
разве здесь раньше был я?
Туда попадёшь случайно,
а выбравшись наобум,
спеша и почти на ощупь,
видишь знакомую площадь -
тут же забудешь, тут же
туда (и обратно) путь.
Если за город свернуть
у памяти на отшибе
свалка моих ошибок
(или моих надежд?!) -
полёт над ней увенчали
криком печали-чайки.
А далеко за всем этим
двадцатое - степь – столетье:
купаюсь в солнце и лете
(мне, например, шесть лет)
маленький бегаю полем
в золоте ясном полдня -
там всё, чего я не помню,
всё, что почти не помню,
всё, что едва ли вспомню
всё, чего больше нет
и больше не будет.
Вот
в шрамах сплошных коленки -
последние подтвержденья
того, что всё это было
со мною и наяву.
Корень мой - этот город
памяти. Терриконы,
на фоне заката спицы
и не хватает сфинкса.
Город - хороший образ -
Караганда, родная,
Караганда, родной.
Всё началось с барака,
с землянки сырой Карлага,
со стылых степных ветров,
с красного флага, теперь
колышется голубой.
Из под земли богатства
извлечены, добыты,
из глубины, из мрака -
уголь: тепло и свет.
Остались шахты, тоннели,
ходы, лабиринты сыра,
пустоты –
белые пятна
памяти -