Серый снег уж на равнинах,
Третья четверть февраля,
Лошадь фыркает лениво,
Тянет воз и мужика,
Тот причудливо зевает,
Рот открыв на пол лица,
Да кобылу подгоняет,
Чтоб к селу быстрее шла,
«Здравствуй, Митька», - крики справа,
«Что? В село дрова везешь?»,
По чекушке не по нраву?
Или ты уже не пьешь?»
Дядя Коля, драный свитер,
2 недели как не брит,
Ему надо водки литер,
Чтобы не был так разбит,
Распластавшись на диване,
Так бы спал себе, храпя,
Только солнце встало рано,
И весна почти пришла,
Ночь длину свою теряла,
Так теперь уж не поспать,
Ведь жена пораньше встала,
И давай его ругать,
«Дай немного дров для дома»,
Дядя Коля умолял,
«Иль немного самогону,
Чтобы я не приставал»,
Солнце тонкими лучами,
Кротко лезло из-за туч,
Дядя Коля весь в печали,
Был сегодня не везуч,
Димка слова не ответил,
Да объехал стороной,
У него жена и дети,
Ему некогда в запой,
По весне работы много,
Важный, так сказать, рубеж,
Ведь в деревне с этим строго,
Поработаешь - поешь,
Под копытами скрипело,
Снег был мокрый, где-то лед,
Лошадь фыркала, сопела,
Но упорно шла вперед,
Лес прошли, передохнули,
Вдоль реки еще версту,
Даже чуть не утонули,
Выбрав колею не ту,
Наконец, на поле вышли,
Повернули на восток,
Изб и домиков там крыши,
Путь уже был недалек.