Не смекает власть, что она лишь снасть.
Скипетр не даст им древний змий.
И к нему глупцов, разумом скопцов*,
Гонит страхом псевдопандемий.
Их же взор от лиц сполз до ягодИц,
А глазам не важно, что поют.
И под этот вой к змию в пасть толпой,
Где уже навеки закуют.
Ценностям нет цен, но с продажных сцен
Не Гюго, Толстой и не Шекспир.
Знает наша власть что такое страсть,
Заполняя ей одной эфир.
У вступивших в бой, что с самим собой,
Разом смеркнут страсти от Гюго.
Там один Судья между «Я» и «я».
Сам сыграешь в пьесе «кто кого».
Там кричат все: «Брат, молодец! Виват!»,
А кому-попробуй разбери?
С носа до пяты это тоже ты,
Но в ушах: «убей или умри».
Ну и он, как рак. Плоть твоя, но враг.
Режешь гематомы, а он вновь...
Коль скажу-солгу, что и сам смогу
Для победы излучать любовь.
Лишь прошу с мольбой: силы дай такой,
Чтобы смерть когда обступит нас,
Как Христос от тех, кто не любит грех,
Не отречься мне в последний час.
Скопец *— человек, подвергшийся кастрации.