* * *
1
Вот снег, он внешне – кеплеровский бог,
А внутренне – душа ребёнка.
Вот хлеб – он внутренне – в себя ушедший стог,
А внешне – силуэт потомка.
Который в ночь, когда приходит смерть,
Сидит и плачет над нелепой жизнью,
И вдруг в окно стучится липы ветвь,
И Бог глядит сквозь раму с укоризной.
2
Когда таблица Мендлеева
Наш мир замкнула в категории,
Труба вздохнула Галилеева,
И луч скользнул по траектории.
Одним концом – как в небе радугой, -
Уткнувшись грунт, надежду, щит,
Другим – когда приходит пагубой,
И мир вокруг себя мертвит.
3
Оказавшись, как Кант, между мыслью и вещью,
Запинаясь на К – кровь из горлышка хлещет,
Окропляет пространство и время собою,
И забыло, как слово граничит с судьбою,
А сквозь горло сквозное душа вылетает,
Но об это пока ни полслова не знает,
Спотыкаясь на С, – между смыслом и знаком,
А когда исчезает, становится мраком.
4
У светил от Эйнштейна досталось намёком
Возвратясь, оказаться моложе себя же,
Человек же собой заполняется, даже
Не стыдясь опустевшей души одинокой.
И когда искривлённое время дуплетом
Ударяет по области сна и побудки,
Умирает душа на руках незабудки,
И летит в небеса с ускорением света.